Мишель прыснула в кулак.
— Как прошло твое свидание с доктором? — спросила она.
— Да так, ничего интересного.
— Давай, сестричка, выкладывай, — навострила уши Мишель.
Брук помолчала, наслаждаясь нетерпением сестры. Та, уже просто сгорая от любопытства, сжала руку в кулак и поводила им у носа Брук.
— Ну, ты скажешь? — угрожающе произнесла она.
Обе прекрасно знали, что это не всерьез. Они с детства играли в эту игру. Брук очень любила свою сестру. Мишель была высокой, гибкой, с прямыми черными волосами, падающими на плечи, и небесно-голубыми глазами. Брук искренне считала Мишель красивее себя. В детстве она часто завидовала сестре, но не ее внешности, а здоровью. А став взрослой, поняла, как трудно приходилось самой Мишель, поскольку ее часто лишали радостей, обычных для ребенка.
Мы не можем никуда поехать в отпуск, потому что у Брук обострилась астма. Мы не пойдем сегодня на пляж, потому что твоя сестра плохо себя чувствует.
Мишель никогда не жаловалась, но Брук все равно чувствовала себя виноватой. Повзрослев, они стали лучшими друзьями. Брук не скрывала от сестры ничего. Вот и сейчас она приготовилась рассказать ей все о событиях минувшего вечера.
— Сегодня произошло одно событие, — начала она.
Мишель посмотрела на сестру изучающим взглядом, а затем констатировала:
— Он тебя поцеловал.
Определенно ей стоило стать сыщиком, а не работать в больнице, подумала Брук.
— Откуда ты знаешь?
— У тебя губы горят.
Брук прикрыла рот рукой. Почему, ну почему у нее такая нежная кожа?
— Лишь бы мама не заметила, — только и смогла произнести она.
И тут же из спальни донесся голос матери:
— Мишель, это ты?
— Нет, мам, — опередила Брук сестру. — Это я разговариваю со своим воображаемым другом Свеном.
— Ой, Брук, ты такая выдумщица! — рассмеялась Джин. — Шелли, ты уже нашла себе квартиру?
— Все еще ищу, — отозвалась Мишель.
Брук бросила на нее сочувственный взгляд и похлопала по руке.
— Ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь. Конечно, квартирка небольшая. Но все, что принадлежит мне, принадлежит также и тебе. — Она понизила голос: — Например, наша мама. Когда подыщешь жилье, можешь забрать ее с собой.
Мишель снова фыркнула от смеха, но, как только мать вошла в комнату, сразу же приняла серьезный вид. Джин с удовлетворением огляделась вокруг.
— Теперь гораздо лучше, — с одобрением произнесла она.
— Да, мам, ты права, — согласилась с ней Брук, а про себя подумала, что в комнате чисто, как в больничной палате. И так же стерильно. С тем же успехом она могла жить в больнице. Брук очень любила свою мать, но иногда ее приверженность к чистоте доводила ее до белого каления.