— Ладно, — перебила его Луиза, пугаясь возникающих перед ней видений. — Скажем, сексуальная жизнь.
— А, да. Не могу отрицать. У меня в этой области есть немалый опыт.
Улыбка, игравшая на его устах, была очень чувственной, и Луиза ощутила в крови разгорающийся огонь. Она не сомневалась, что если Рахим захочет, то соблазнит кого угодно. И если он намерен совратить ее... Нет, чистой воды безумие даже размышлять об этом. Он султан, представитель другого мира, иной, чуждой ей культуры. Луизе не понять Рахима ас-Сандалани. Ей придется только защищаться.
— А твои женщины не будут возражать, что ты повсюду начнешь возить меня с собой? — поинтересовалась она, гадая, предусмотрел ли он все последствия своего решения.
— Ты удивишься, но вовсе нет, — насмешливо ответил Рахим.
Он был прав: никакие брачные узы не остановят человека перед желанной целью.
— А твоя семья? У нее может создаться ложное представление обо мне.
— Они будут думать так, как я прикажу им, — с удовольствием произнес он. — А меня вполне устраивает твое общество, Лу.
«Лу»... Так запросто он еще никогда не обращался к ней.
— Почему? — спросила Луиза, пытаясь разгадать тайну, маячившую за его словами.
Рахим обдумал вопрос, пристально посмотрел на Луизу и наконец заговорил:
— Мое прошлое во многом схоже с твоим, Лу. Родители развелись, мать вернулась в Ирландию. По соглашению сторон я должен был учиться в Европе, а потом в Гарварде. Это оторвало меня от семьи. Я так и не стал родным ни второй жене моего отца, ни их детям, ни второму мужу моей матери.
Теперь ясно, почему он так искренне сочувствовал ребенку, оказавшемуся между двух миров и не принадлежащему ни одному из них. Ему было понятно ее чувство одиночества, ощущение, что она — всего лишь мячик, перебрасываемый с одного края поля на другой в интересах эгоистической игры взрослых. Рахим испытал это на собственной шкуре.
— Разница лишь в одном... Есть небольшая сложность. Я — старший сын, и тут не важно мое смешанное происхождение, — саркастически заметил он. — Очень скоро, по обычаям нашей страны, вся государственная власть Малайзии перейдет на пять лет ко мне. На эти пять лет я стану королем.
— Почему только на пять лет?
— В моей стране, Малайзии, у власти по очереди находятся главы самых знатных мусульманских родов государства. Каждый такой род сам по себе постоянно управляет штатом-султанатом. Через два года наступает моя очередь сделаться королем всей Малайзии.
— Ты хочешь этого?
— Я просто воспользуюсь своим законным правом. — В его голосе прозвучали собственнические нотки.