Глаза Луизы расширились от мысли, что он может повторить вчерашнюю сцену на ковре в библиотеке и тут, в гостиной. Он повернулся и пошел к ней, а ее тело уже охватило возбуждение, в нем проснулось дремавшее желание. Он заметил, как напряглись соски под тонкой тканью блузки, и, хотя он думал только поговорить с ней, безудержное влечение овладело им тоже. С трудом поборов искушение, он произнес:
— Пришло приглашение от твоей матери. — Он протянул ей конверт.
Луиза отложила книгу и прочитала несколько вежливых фраз. Рахим сел рядом и положил ее ноги себе на бедра, нежно поглаживая узкие колени и любуясь их безупречной формой. Тонкие черные колготки делали их еще изящнее и грациознее. Мини-юбка с пикантной застежкой сбоку усиливала соблазн.
— Официальный ужин, — протянула она. — Уверена, это будет первоклассный спектакль. В главной роли, по замыслу моей матери, будешь выступать ты. Она думает...
Луиза запнулась, в ее взгляде появилось смущение, напомнившее Рахиму, что она совсем неискушенна в таких делах. Она захотела быть его любовницей и приняла их отношения, но была беззащитна для цинизма окружающих.
— Ты не хочешь, чтобы нас считали любовниками? — поинтересовался он.
— Чепуха, я не стыжусь своих чувств, — решительно возразила она, вновь покраснев. — Просто мне кажется, что я сама еще не привыкла к этому, так сказать, обстоятельству. Противно, что моя мать считает, будто я заарканила тебя из алчности и стараюсь выудить из тебя как можно больше.
Рахим с горечью и смятением признал, что обстоятельства действительно изменились. Ужасно, но он снова поставил Луизу в крайне тяжелое положение. Как ей теперь вести себя с ним на людях? Ведь на самом деле заарканил Луизу именно он. Он, а не кто-то другой влюбился в нее, когда ей было только двенадцать лет. Его единственное оправдание в том, что он много лет не осознавал своей влюбленности. Многие годы Рахим вспоминал зеленоглазую девочку, ее черноволосую головку в крупных кудрях. Это он, едва увидев ее в номере «Кайенны», пришел в восторг, мгновенно задумал и ювелирно осуществил свой замысел. Он ждал долго, но все же дождался столь желанного часа. Рахим стремился получить от нее все по максимуму. Однако он старался успокоить себя тем, что дает Луизе то, что только может пожелать женщина, даже находящаяся на вершине социальной лестницы.
— Мы можем и не пойти. Тебе решать, Луиза. Я без зазрения совести могу написать отказ.
— Я не видела свою мать два с половиной года, — ответила Луиза. — Перед моим отъездом мы с ней крупно повздорили из-за моих намерений помочь семье отца. Мне искренне хочется верить, что мама просто соскучилась по мне, своей дочери. Но я не могу закрыть глаза на печальную истину. Мама всего лишь жаждет похвастаться мной и тобой перед своим гостями.