Том в три укуса расправился с куском абрикосового пирога — Кэтрин в отпуске упражнялась в кулинарии — и попросил разрешения посмотреть телевизор в своей комнате.
— Да, конечно, милый, — рассеянно согласилась она и добавила строго: — А в десять чтобы свет был выключен и ты лежал в постели. Я проверю.
— Да, мам. Пока, дядя Грег. — Он опасливо покосился на Грега, будто легонько стрельнул глазами исподлобья, и помчался наверх.
— Он меня дичится. Я иногда смотрю, как он общается с этим парнем, Сэмом, и завидую.
— Сэм — еще мальчишка, даром что ему уже почти тридцать. Он очень мягкий, и у него явные педагогические наклонности. Он говорил, что намерен сменить работу — устроиться в школу.
— Это многое объясняет, — с присущей ему иронией, но несколько невпопад отозвался Грег.
— Мы живем у тебя уже полторы недели, — сказала Кэтрин.
— Да, — сказал Грег нейтральным тоном: он не знал, куда она клонит.
Кэтрин помолчала.
— Я чувствую, что мы стесняем тебя.
— Правда?
— Чистая.
— Странно. Потому что вы меня не стесняете нисколько.
— Странно, — с неожиданной язвительностью передразнила Кэтрин, — потому что ты всем своим видом показываешь, что это так.
— Неужели?
Кэтрин скомкала салфетку.
— Извини меня. Я нервничаю. Мне не нужно этого говорить, точнее — не нужно так говорить. Я понимаю твои чувства. У тебя была жизнь со сложившимся укладом, спокойная, важная, интересная работа, дома — все условия для того, чтобы доделывать незаконченные дела и отдыхать, а теперь все наперекосяк: ты взял на себя по моей просьбе огромную проблему — меня, да еще с ребенком. Том не хулиган, но все равно ребенок, и ему нужно бегать, прыгать и громко смеяться…
— Зачем ты мне все это говоришь?
— Чтобы ты видел: для меня очень ценно то, что ты взял меня к себе. Я благодарна тебе. Но дальше так продолжаться не может.
— Что ты имеешь в виду? — Грег ощутил, как что-то оборвалось внутри.
— Я думаю, что нам с Томом нужно уехать. Мы ничего не решим, сидя здесь.
— И куда ты поедешь?
— Не знаю.
— Что значит — не знаю?
— Именно это и значит. Только на этот раз я постараюсь спрятаться получше.
— Получше — это как?
— Сменю имя и фамилию. Может, профессию…
Про профессию она сказала с гораздо большей горечью, чем про имя.
— Пойдешь работать официанткой? Или продавщицей? Или уборщицей?
Грег все сильнее бесился с каждым своим словом. Эта женщина невыносима! Он готов убить любого, кто захочет поставить ее, великолепного, талантливейшего врача, за прилавок или дать в руки швабру — неужели придется убить ее саму?!
— А? Отвечай! Ты дура или нет?!
Он вскочил и выдернул ее из-за стола, крепко схватив за плечи. Тело Кэтрин напряглось как струна, он почувствовал это — и в нем вспыхнуло желание, да такое сильное, что опалило разум, затмило на мгновение сознание. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы притянуть ее к себе, близко-близко, и заглянуть в глаза, в самую глубину зрачков, и увидеть там…