— Померяй хотя бы температуру… — не сдавалась Аманда.
— Нет. Не пытайся сделать из меня инвалида. У меня на сегодня большие планы.
— Правда? Насколько я знаю, из планов на сегодня только приезд тети Кэт.
— Нам вчера пришла в голову идея посмотреть представление в китайском театре в Чайнатауне. Извини, но я как-то стесняюсь… — намекнула Патриция на то, что хотела бы переодеться.
Аманда демонстративно отвернулась.
— И кто приглашен?
— Все приглашены.
— А я уж думала, что вы совсем про нас, стариков, забыли, потому и не рассказываете ничего…
— Мама, откуда в твоей прелестной голове столько глупостей? Просто не успели сказать.
Патриция умолчала о том, что Эрик никому, кроме нее, по сути дела ничего про эту блестящую идею не сказал, и вообще это было завуалированное приглашение на свидание, но не могла же она позволить себе пойти на свидание с мужчиной, который некогда ее отверг и с которым у нее ничего общего впредь быть не может! То-то он обрадуется, идя на свидание со всей семьей Патриции! Вместе с тетей Кэт…
Достойная месть за его прошлые ошибки.
Патриция от этих мыслей окончательно развеселилась. Она натянула бежевые брюки-дудочки и шоколадного цвета кашемировый свитер с высоким воротом. Лучше чем шарф. По крайней мере, с эстетических позиций.
— Мама, ты спускайся, а то мне нужно еще навести красоту.
— Из-за тебя люди умрут с голоду.
— И это говорит женщина, которая ни разу в жизни не вышла из дому с не накрашенными губами?
— Все-все-все. Вижу, ты в боевом настроении, значит, все микробы скоро падут смертью храбрых. И все же если почувствуешь себя хуже…
— Непременно всем об этом сообщу. Тебе первой, — рассмеялась Патриция.
— И как эти современные дети разговаривают с родителями?! — Аманда все-таки вышла из комнаты, потом еще раз приоткрыла дверь: — У тебя десять минут.
— О’кей.
Патриция критически осмотрела себя в зеркале. Глаза блестят лихорадочно, но это ничего, сияющий взгляд во все времена только придавал женщине прелести… А вот с болезненной бледностью придется бороться с помощью пудры и румян.
Патриция спустилась к завтраку последней. Она, как в детстве, сперва чмокнула папу и только после этого уселась на место.
Приветствуя Патрицию, Эрик будто ненароком коснулся ее руки, и ее мгновенно бросило в жар. Она списала это на болезненное состояние.
— Ты в порядке? — озабоченно спросил он.
— Конечно. А что со мной может быть не так?
— Ты говоришь, как сильно простуженный человек.
— Наверное, вчера сорвала голос, — солгала Патриция. — Кстати, давай огласим для присутствующих предложение на вечер. А то не все слышали.