Джессика работала мастером по маникюру в фешенебельном салоне красоты, поэтому ее ногти всегда напоминали произведение искусства (лучшая реклама своих услуг) и она всегда была в курсе всех светских сплетен.
При встрече она жала Патриции руку — главным образом для того, чтобы оценить ее маникюр.
— Твоя маникюрша, конечно, на этот раз постаралась, — протянула она. — Но она не художник.
Джессика продемонстрировала свои наращенные ногти насыщенно-синего цвета (как небо в рождественскую ночь) с изумительным узором из снежинок.
— Ты вне конкуренции, это бесспорно.
— Как ты сама понимаешь, моя работа только на левой. Правую делала ученица. Сносно, хотя и не фонтан. Все жду, когда ты ко мне придешь.
— А тебе не будет обидно поменяться местами с моей маникюршей?
— Нет. Ты же заплатишь мне большие деньги. — Джессика белозубо улыбнулась.
Она носила афрокосички на длинных, искусственно-солнечных волосах, которые сейчас затянула в высокий хвост, и была одета в очень короткое и очень авангардное синее платье с большим количеством разрезов. Она притащила Патрицию на вечеринку к одной своей знакомой. Знакомую звали Энни, она была скульптором, но все это Патриция знала только понаслышке, потому что увидеть хозяйку большого дома на углу Линкольн-стрит и Саут-сайд-стрит ей так и не удалось.
Зато в доме было много экстравагантно одетых людей в красных колпаках, как у Санты, музыки, алкоголя и закусок. Джессика чувствовала себя здесь как рыба в воде, а Патриция рада была, что не нужно сидеть дома и смотреть видео, чтобы отвлечься от своих проблем.
Они с Джессикой оккупировали маленький диван в углу гостиной, подальше от колонок.
— Давно я тебя не видела. Почему ты не с родственниками и не с парнем? — Джессика лихо глотала неразбавленный виски, и Патриция невольно морщилась каждый раз, когда ее приятельница подносила стакан к губам.
— Они в Нью-Йорке.
— А ты что, решила уединиться на праздники? Не может такого быть, потому что иначе ты бы не пришла со мной сюда. Поругались?
У них были странные отношения. Нельзя сказать, чтобы они были близкими подругами, но Патриция чувствовала себя с Джессикой в безопасности. Им нечего было делить. Патриции не приходилось ежеминутно доказывать свое право на позицию лидера. Джессике нравилось, что между ними нет женской конкуренции. С Патрицией можно было до бесконечности обсуждать своих парней, потому как Джессику обычно привлекали бедные художники и музыканты. Она знала о жестких ограничениях Патриции, и поэтому не боялась, что та уведет у нее приятеля, едва узнав о какой-то проблеме.