Воскрешение королевы (Белли) - страница 173

— Беги, Лусия, — сказал Мануэль твердо, с поразительным спокойствием. — Беги. Я должен найти Агеду. Не могу же я бросить ее здесь. Увидим, смогу ли я спасти заодно и рукописи. — Он чуть ли не пинками толкал меня к входной двери.

— Нет, Мануэль, идем вместе.

— Я скоро. Беги, беги же. — Он толкнул меня в последний раз. Я решила, что дом уцелеет, что скоро приедут пожарные. Добежав до Реколетас, я застыла на месте так близко от пожарища, как только могла.

Пламя разгоралось с удивительной быстротой и силой. В воздухе стоял оглушительный треск. Рушились балки, крепкие стены морщились как бумага. Дом выл, как зверь. Издалека ему вторили пожарные сирены. Я горячо молилась, надеясь, что помощь вот-вот придет. Огонь уже охватил весь дом, а Мануэль все не появлялся. Все не появлялся. Не появлялся. Так и не появился.

Ни он, ни его мать.

ГЛАВА 27

Я видела фотографии пепелища. Этот пожар вошел в историю Мадрида как бедствие, уничтожившее бесценные произведения искусства. Когда рассвело, дом еще пылал, а вокруг толпились любопытные. Одетая в длинное платье из алого бархата, с крестиком Хуаны на груди, я всю ночь простояла на месте, впав в оцепенение. Видения вновь и вновь вспыхивали в моей голове, и я не знала, как их прогнать. Я не могла пошевелиться, дрожа от холода и страха. Пожарный, которому я назвалась знакомой маркизы и ее племянника, принес мне одеяло. В шесть утра из дома вынесли черные мешки с останками Агеды и Мануэля. Я спрашивала себя, сгорел Мануэль дотла или какая-то часть его тела осталась невредимой, как рука моего отца. Я представляла, как они с Агедой мечутся среди пламени: она пытается спасти свои сокровища, он ищет рукописи Хуаны. Призналась ли Агеда, кто его отец? Не это ли стало причиной их смерти? Что, если Мануэль оказался сыном своего деда? Что произошло между ним и теткой? Почему мысль о том, что Агеда его мать, привела Мануэля в такой ужас?

Я долго брела по улице Реколетос. Каждый ответ, который я давала на свои собственные вопросы, был страшнее предыдущего. Я спаслась. Возможно, избежала участи куда страшнее смерти. Но пламя не отпускало меня. Я видела огонь, чувствовала запах гари. Я хотела заплакать, но глаза мои оставались сухими. Утренний воздух был свежим и холодным, но меня по-прежнему окружали копоть и дым. Огонь, когда-то сделавший меня сиротой, пощадил последнего отпрыска маркизов Денья, спавшего у меня под сердцем. Какой странный мир окружал это беспомощное, слепое и глухое маленькое существо, живущее в моей утробе, безумный отец, влюбленный в давно умершую женщину также беззаветно, как любила когда-то она сама. И бабушка, узница собственного скрытого греха, лишенная права называть своего сына сыном. Нагромождение загадок, фантазий и лжи.