Я уже дремала, покачиваясь на волнах неспешных размышлений, когда тишину разорвал отвратительный металлический звук, необъяснимый и немыслимый в этих старинных стенах. Мерзкий скрежет пронзил весь дом, отдаваясь эхом в гулких коридорах, достиг моей комнаты и заставил меня содрогнуться всем телом. Я подскочила на кровати. Звук напомнил мне о заточении Хуаны, о глухом зловещем ударе, который раздается, когда поднимают крепостной мост. Сначала мне показалось, что это сон. Я замерла на месте, не выпуская из рук книгу. Потом встала, прошмыгнула к двери и приложила к ней ухо. В коридоре было тихо. Я осторожно открыла дверь, босиком выскользнула в коридор и на цыпочках пробралась к лестнице. В комнате Мануэля горел свет.
Я несмело постучала в его дверь костяшками пальцев.
Мануэль появился на пороге босой, в майке и пижамных брюках. Оглядевшись, он приложил палец к губам, схватил меня за руку и втащил в комнату.
— Мануэль, что это был за шум? — прошептала я. — Просто жуть какая-то.
— Какой еще шум?
— Не знаю, такой резкий металлический звук, как от щеколды или заслонки.
— Ах это, — усмехнулся Мануэль, закуривая сигарету. — Ничего страшного. В доме электронная сигнализация. Тетя включает ее каждый вечер ровно в одиннадцать. Это требование страховой компании. Здесь слишком много ценных вещей. Не дом, а музей.
Мануэль обхватил меня за плечи и поцеловал в макушку. Я прижалась к нему.
— Какая смешная пижама с кошками, — проговорил он, подталкивая меня к постели. Это была моя любимая пижама. Удобная, мягкая, из тонкой, приятной на ощупь ткани. Я оглядела комнату. Повсюду были механические игрушки и коробки с головоломками. В двух глубоких нишах по обеим сторонам от кровати стояли модели кораблей и замков.
— Что ты делаешь?.. — спохватилась я. — А если тетя услышит?
Мы говорили шепотом.
— Она приняла снотворное и вообще глуховата. Мы тихонько, я так по тебе скучал, ты не представляешь. Как здорово, что ты здесь.
— Я тоже по тебе скучала. Именно по тебе. Не по Филиппу.
— Все женщины в душе изменницы, — заметил Мануэль с усмешкой.
Он уже не ласкал меня, я впивался в мое тело с неистовой страстью.
Я попыталась высвободиться, но Мануэль продолжал расстегивать на мне пижаму. Последнюю пуговицу он вырвал с мясом.
— Подожди. Не надо. Ты ее порвешь, — испуганно бормотала я, пытаясь запахнуть пижаму на груди.
— Прости. — Мануэль отстранился и потупил глаза. — Не знаю, что на меня нашло.
— Мне казалось, тебе будет приятно узнать, что я вижу в тебе не только Филиппа, — простодушно пробормотала я.
Мануэль горько улыбнулся.