— Думаешь, он слышит? — Володя указал пальцем в небо.
Они шли к стадиону, но иглы в отсиженных ногах и медленно тающая внутри прохладная тишина все еще напоминали о мавзолее.
— Конечно слышит, — кивнул Бабанияз. — Бог милосерден. Недавно жена стала жаловаться: детям есть нечего. Я ей говорю: вот увидишь, Бог поможет, проси. В тот же вечер пришла родственница, принесла угощение — на всех хватило.
Володя вспомнил, как после очередной пресс-конференции, где Бабанияз, по своему обыкновению, задавал министерскому чиновнику бесстрашные и не по-восточному прямые вопросы, знакомый журналист вслух удивился: почему не боится?
«Тот, кто боится Бога, не боится людей». Все диктофоны были уже выключены, и ответ Бабанияза сохранился только в Володиной памяти.
Вначале голоса ему только снятся.
«А с субподрядчиками договор когда подписывали?» — низкий дедушкин.
«Все, говорю ему, ноги в руки — и в трест, к главному» — звонкий мамин.
Володя открывает глаза. Теперь голоса звучат уже на фоне красного ковра с бело-синими безглазыми лицами узоров. Захлебнувшись криком, бежит в зал и виснет у мамы на шее. Каштановые волосы пахнут как чистое белье на морозе.
— Ну надо же, за ночь соскучился, — говорит бабушка непонятное и идет на кухню греметь кастрюлями.
Мама гладит Володю по голове, долго и внимательно смотрит ему в лицо.
— Проводить проснулся, — одобрительно замечает дедушка. — Ну что, золотой внучек, давай прощайся с мамкой, такси будет ждать.
— Почему? — обернувшись к нему, кричит Володя.
— Тс-с! — Мама прикладывает палец к губам. — Потому что отпуск закончился, всего несколько дней у меня было — я ведь тебе говорила. Ты веди себя хорошо, слушайся дедушку с бабушкой, а я зимой обязательно еще приеду. Ты уже совсем большой будешь, — добавляет она словно не для Володи.
— Давай, доня, собирайся, — торопит дедушка.
Каштановые волосы расплываются в Володиных глазах. Мама целует его в мокрую щеку. Как мог он проспать эти несколько драгоценных дней? А голоса уже в прихожей, и слышно, как с улицы сигналит машина.
Как всегда перед планеркой, Володя взял со стола в приемной газету, вошел в редакторский кабинет и, сев на свободный стул за длинным столом, начал листать ароматные, еще маркие страницы. Все были в сборе и ждали Рустама, негромко переговариваясь.
— Нет, этот не впечатлил, энергетика слабовата, — обсуждал Муравцев с дизайнером Юрой что-то эзотерическое. — Алим — тот сра… сразу тебя держит, совершенно другой же уровень.
Взгляд Володи упал на четвертую полосу. В надерганных из Интернета перепечатках говорилось о двойнике Буша, о тайских деликатесах из пауков и о ягненке с двумя головами. Одна заметка заставила прочесть ее целиком.