— От Флоки я слышал то же самое, господин, — подтвердил я.
Сигурд продолжил подъем, изогнул брови и заявил:
— Эльдред признался мне, что Веохстан его сын. Я никак не мог этого предположить. Он сказал, что отправил тебя с пятьюдесятью воинами, чтобы ты выкрал парня у валлийцев.
— С пятьюдесятью? — изумился я. — Жадный выродок дал мне всего тридцать человек, из которых лишь десять были настоящими воинами. Однако сражались они хорошо. — Я подумал об Эфе, Сабе, Эни и остальных уэссексцах. — Но корабли он не вернул, господин? Я ведь принес Эльдреду книгу, отдал ему в собственные руки. Вы могли вывести «Змея» и «Лосиный фьорд» в море.
— И бросить тебя здесь, в земле Белого Христа? — спросил Сигурд.
Я пожал плечами.
— Я же тебе говорил, Ворон! Нить жизни Флоки сплетена с моей, а моя — с твоей. — Сигурд снова остановился, на этот раз лоб его был наморщен, а челюсти, скрытые золотистой бородой, стиснулись. — Я всегда приду за тобой, пока в моих жилах течет кровь, — сказал он, и лицо ярла смягчилось. — Клянусь Одином, ты отлично поработал, малыш. Знаешь, все наши беспокоились о тебе. — Сигурд улыбнулся. — Полагаю, даже старик Асгот.
— А Аслак? — спросил я.
— Ты сломал ему нос, Ворон. Норвежцы могут быть тщеславными, словно женщины. — Ярл нахмурился. — Но думаю, Аслак тебя простил.
— Должен был простить, — сказал я. — Асгот вправил ему нос, а мой теперь кривой, как шпангоут.
Я повернулся, показывая Сигурду профиль.
— Ты прав, Ворон. — Ярл усмехнулся, шагнул ко мне, и его лицо вновь стало сосредоточенным. — Хочешь, чтобы я попробовал его выпрямить? — спросил он, изучая мой нос. — Уверен, у меня получится.
Я отшатнулся назад, схватился за рукоятку меча и заявил:
— При всем моем уважении к вам, господин, я лучше сражусь с вами, здесь и сейчас.
Сигурд рассмеялся еще громче.
Как мы и предполагали, сторожевая башня оказалась покинутой. Внутри земля была усыпана рыбными и куриными костями. В очаге, обложенном камнями, дымилась кучка белой золы. У стены была навалена груда сухих березовых веток и зеленого папоротника, чтобы можно было в любой момент испачкать небо желтым дымом. В противоположном углу стоял раздутый бурдюк с элем, но мы не стали его трогать, опасаясь, что содержимое отравили и специально оставили для нас.
— Тощая девчонка была там, — сказал Сигурд.
Он стоял на краю обрыва, глядел на крепость и фигурки людей, собравшихся перед южными воротами.
— Дочка олдермена.
— Кинетрит? — спросил я, чувствуя, как у меня внутри все переворачивается.
— Ага, плоскогрудая дочь Эльдреда. По-моему, она не питает ко мне нежных чувств. — Сигурд прыснул и на мгновение перестал быть похожим на убийцу.