На берегу, подальше от дохлого кита, скандинавы собрали дерево и разводили костры для готовки.
— Будь начеку, Торульф, или я посажу тебя на вяленую треску до тех пор, пока у тебя не вырастут плавники и ты не станешь пить морскую воду! — пригрозил Глум. — Мы сейчас не в Гаральд-фьорде. Здешнему народу начхать на слова твоего отца о том, какой ты славный парень и как любишь свою мамочку. Англичане пригвоздят твою шкуру к двери церкви и будут плевать в нее дважды в день.
Эльхстан, увидев меня, отрывисто кивнул и осенил свою грудь крестным знамением. Я понял, что он, конечно же, молился о моем благополучном возвращении.
Мы сложили почти все мясо в тесные трюмы кораблей. Сигурд приказал разжечь костры и пожарить два здоровенных куска красной говядины, испещренной тонкими белыми жилками жира. Дождь не прекращался, но дерево, выброшенное прибоем на берег, было белым, как кость, и совершенно сухим, так что гореть оно должно было хорошо.
Улаф перехватил мой взгляд, почесал косматую бороду и едва заметно кивнул. Я увидел, что он направился к ярлу, и подошел ближе.
— Сигурд, уходим отсюда поскорее, — с непринужденной улыбкой сказал кормчий. — Пусть нас отделит от англичан хоть немного рассола.
— Наши люди промокли и проголодались, Улаф, — возразил предводитель, вытащил из светлой бороды вошь и раздавил ее ногтями больших пальцев. — Мы не уйдем без сытной трапезы. К тому же ветер дует с юга. Я не заставлю их грести против ветра с пустыми желудками.
Улаф выжал дождевую воду из длинных седеющих волос и заявил:
— Оставаясь у берега, мы идем на риск.
— Если бы нами повелевал страх, мой старый друг, то мы сидели бы дома и никогда не выходили бы в море, — ответил Сигурд, откидывая назад светлые волосы и перетягивая их шнурком. — Если ты беспокоишься насчет англичан, то знай, что мы отплывем с восходом луны. Но дай людям поесть, прежде чем заставлять их грести. — Он усмехнулся. — Наши отцы не привыкли ходить за плугом, так?
Улаф кивнул, принимая решение ярла, и тут к ним подошел Глум. Он подобрал с песка сухие водоросли и подбросил их в воздух, проверяя, откуда и с какой силой дует ветер.
— Сигурд, мальчишка считает, что англичане могут пожаловать к нам в гости, — заявил кормчий «Лосиного фьорда», прикоснулся к рукоятке меча, чтобы вызвать удачу, и оглянулся на меня.
Я подошел ближе, посмотрел на Улафа в поисках поддержки и сказал:
— Мой господин, англичане отнеслись к нам с большим подозрением. Это было видно по их глазам.
Лицо Сигурда потемнело.
— Я не стану бежать от англичан, Глум, — решительно промолвил он. — Трусы у Одина не в чести.