Таверна оказалась переполненной, как обычно по субботним вечерам. Это было единственное место, где Халида мало кто знал. Придерживая Эллу за спину, он провел ее к незанятому столику. Они уселись. Элла огляделась и посмотрела на Халида:
— Я слышу разговоры и смех, но не музыку.
Он кивнул:
— Музыкальная программа начинается примерно в одиннадцать. Мы пришли немного раньше. Хотите чего-нибудь поесть или выпить?
— Я бы перекусила. У нас не было возможности отведать деликатесы, заказанные вашей матерью.
— Хотите вернуться?
— Нет. Здесь мне лучше.
— Почему?
— Я никого не знаю.
— Разве плохо приходить туда, где тебя ждут друзья?
Она пожала плечами:
— Не сейчас.
— У вас с мужем было любимое место отдыха?
Ему хотелось больше узнать о ней. Пусть даже придется выслушать рассказ о мужчине, который, похоже, был настолько идеален, что Элла никогда не найдет ему замену.
Она кивнула:
— Да, но я туда больше не хожу. Все изменилось.
— А с друзьями вы где-нибудь бываете?
— Нет. — Элла посмотрела на него ясными глазами. — Сегодня я впервые показалась на людях после смерти мужа. Ко мне приезжают друзья, но я не хожу с ними на вечеринки... Кстати, ведь у нас не свидание. Я всего лишь расплачиваюсь за пользование гостиной.
— Точно. Вы бы не захотели пойти со мной на свидание.
— О чем вы говорите?
— Об этом. — Он показал на шрам.
— Не глупите, Халид. Шрам здесь ни при чем. Я по-прежнему ощущаю себя женой Александра, и я ему верна.
Халид кивнул и отвернулся. Даже если Эллу не пугает его искалеченное лицо, она никогда им не заинтересуется. Она любит покойника. Жаль, что они не отправились прямо домой. Элла предавалась бы воспоминаниям, а Халид вернулся бы к реальной жизни. Но почему ее слова кажутся ему очень обидными?
Халид снова посмотрел на Эллу:
— Вы серьезно? Вы слишком молоды и хороши собой, чтобы до конца жизни быть одинокой.
Она удивленно моргнула:
— Я не так молода.
— Полагаю, вам не больше двадцати пяти.
— Прибавьте еще четыре года. А я действительно выгляжу на двадцать пять? — Элла улыбнулась, будучи явно польщенной.
— Даже в двадцать девять не стоит обрекать себя на вечное вдовство.
— Я никого не смогу полюбить так, как любила Александра.
Элла сделала вид, что осматривает таверну. Халид уловил печаль в ее глазах. Он предпочел бы видеть эту женщину счастливой.
— Так говорила моя бабушка после смерти мужа, — заметил Халид. — Но ей тогда было почти семьдесят. Они создали семью, наслаждались внуками.
— Мой брак был прекрасен, — сказала Элла.
— Будет еще один.
Она взглянула на него:
— Вы не можете утверждать подобное. Где ваша жена?