— Еще один ревнивец, — пробурчал Нэпс, скривившись от боли.
Ангус посмотрел на Ти-Си, он помалкивал, но по лицу было видно, что он страдает не меньше Нэпса.
— А ты что скажешь, Коннор? Ты тоже думаешь, что Бетси Уэллмен — любовь всей твоей жизни?
— Мне нравятся женщины, которые умеют читать, — ответил Ти-Си, протягивая руки к костру.
— Не все провели жизнь в классных комнатах, — сквозь зубы проворчал Ангус.
Он говорил с сильным шотландским акцентом.
— Он хочет сказать, — медленно проговорил Мак, так, чтобы его поняли, — что вам стоит держаться подальше от дочери полковника.
— Но… — хотел возразить Нэпс.
— Остин устроит так, что вас убьют, — оборвал Мак.
— Как в Библии, — сказал Ти-Си. Все посмотрели на него в ожидании очередной истории, но Ти-Си лишь пожал плечами: — Царь Давид возжелал Вирсавию и послал ее мужа на заведомую гибель.
Поскольку Ти-Си больше ничего не сказал, все испытали разочарование, и Ангус посмотрел на молодого солдата недобрым взглядом. Ему сказали, что Томас Кэнон Коннор по прозвищу Ти-Си пошел служить в армию из-за несчастной любви, Ти-Си влюбился в девушку из Уильямсбурга, но отец отдал ее в жены богатому старику. С тех пор Ти-Си ездил по стране, собирая образцы растений. Ангус не знал, так ли все было на самом деле, а Ти-Си ничего не рассказывал о своем прошлом.
— Я думаю, нам надо отдохнуть, — сказал Ангус. — Я посторожу первым, потом ты, — он кивнул Ти-Си, — затем Нэпс, а ты, Мак, будешь последним. С рассветом мы снимаемся.
— Вы не могли бы нам сказать, куда мы едем? — спросил Нэпс.
После некоторых колебаний Ангус смилостивился.
— Я думаю, что Остин подстроил убийство жениха мисс Уэллмен.
Нэпс, похоже, не услышал ничего, кроме слова «жених».
— Она уже с кем-то помолвлена?
Ангус покачал головой и послал Маку многозначительный взгляд, мол, эти ребята никогда ничему не научатся.
— Идите спать все. Я разбужу вас, когда придет ваша очередь караулить. — Ангус сурово посмотрел на Нэпса: — И позволь напомнить, что твоя жизнь не будет стоить и пенса, если ты уснешь на посту.
Нэпс посмотрел в темноту и поежился.
— Насчет меня можете не волноваться. Это место так меня пугает, что я вообще не смогу спать.
Через десять минут он уже храпел так громко, что Маку пришлось его пнуть.
На следующее утро, еще до того как взошло солнце, все четверо уже были в седле. Ангус поехал впереди и задал темп, который молодежь едва выдерживала.
— Тот монашек сможет за себя постоять? — спросил Мак, когда они остановились на короткий привал.
— Нет, — ответил Ангус. — Уэллмен назвал его «женоподобным».