— Отвратительная, грязная штуковина, — пробормотала Эдилин. — Там было полно стружки, я залезла в этот гроб и чуть не задохнулась от древесной пыли. Но когда я приняла эту мерзкую настойку, которую мне дал Джеймс, у меня едва хватило сил закрыть крышку. Я сама не помню, как заснула.
— Как же ты нас напугала, когда села в том гробу! — признался Ангус. — Готов поклясться, что у меня сердце остановилось.
— Ты знал, кто я такая, и сразу понял, что я не мертвая.
— Я подумал, может, твой дядя тебя прикончил, чтобы завладеть приданым.
— Так ты подумал, что я — привидение?
— Да, до того момента, как ты начала жаловаться на грязь и говорить мне, что я опять сделал что-то не так.
— Правда? — сказала Эдилин. — Я проснулась оттого, что пыль набилась мне в нос, потом я услышала крики, и у меня разболелась голова. А потом я проснулась и увидела тебя, а не Шеймаса, я…
— Никого хуже ты себе в помощь выбрать не могла. Если бы ты прочесала весь Глазго и Эдинбург, ты бы не нашла менее достойного человека, чем Шеймас.
— Но ты спас меня, пусть и с не великой охотой, заметь, но ты действительно меня спас, а сейчас ты говоришь мне, чтобы я к тебе не прикасалась!
По ее тону он догадался, что она над ним смеется.
— Ради того, чтобы я не сошел с ума, не искушай меня!
— Я постараюсь, — улыбнулась она, — хотя, думаю, на самом деле тебе нравлюсь не я. Я видела, как ты пялился на этих каторжанок на палубе, и знаю, что тебе понравилась та, с пухлой мордашкой и жирными сиськами.
— С жирными?.. — Он улыбался. — О да, мне нравится пышная грудь. Чем больше можно впихнуть в эту штуковину с китовым усом, что ты просила меня затянуть, тем лучше.
Он посмотрел на ее грудь, которая была хоть и не «жирной», но вполне женственной и упругой.
— И кто из нас флиртует и дразнится?
— Ах, но я-то тебя не искушаю, — возразил Ангус. — В этом вся разница.
В дверь постучали, и он встал, чтобы открыть её.
Он направился к двери, высокий, больше шести футов, красивый, и Эдилин отметила, как льнет ткань к его мускулистым бедрам. Он ее не искушает? Он что, вообще ничего не понимает в женщинах?
— Капитан велел принести вам это, — сказал офицер. — Он подумал, что они могут вам понадобиться.
Следом за ним вошли четыре матроса и внесли два сундука.
— Поставьте их в угол, — из-за спины Ангуса велела им Эдилин. — Спасибо.
Моряки посмотрели на Эдилин так, словно впервые увидели женщину, и попятились из каюты, сжимая в руках свои шапки.
— По-моему, если бы ты был матросом, ты был бы похож на одного из этих, — сказала она, направляясь к сундукам.