В церкви укрылись женщины и дети; малыши прижимались к своим матерям, а матери молились о спасении малышей. Но солдаты короля не знали пощады. Они не стали взламывать двери церкви. Они ее подожгли. Когда пламя стало разгораться и повалил густой черный дым, стали слышны крики людей, их мольба о помощи и проклятия убийцам.
— Прекратите! Прекратите! — умолял Людовик, но и тут его не слушали. А к тому же было поздно. В церкви заживо сгорели тысяча триста человек.
* * *
Король лежал в своем походном шатре, бессмысленно глядя перед собой. Элинор сидела рядом.
— Я слышу их крики, — тихо проговорил Людовик.
— Не слышно ни звука. Они все погибли.
— Все погибли! — заплакал король. — Невинные люди. Дева Мария, помоги мне! Мне никогда не избавиться от их крика!
— Им надо было проклинать своего графа. Им следовало присягнуть тебе на верность.
— Эти люди ни в чем не виноваты. Они же ничего не знали о нашей ссоре!
— Ты должен попытаться уснуть.
— Уснуть! Если засну, они мне приснятся. Я чувствую запах дыма. Мне никогда от этого не отделаться. Как трещало горящее дерево!
— Дерево было старое и сухое.
— А маленькие дети… Они проклинали нас. Представь мать… с малышками на руках.
— Это война, — сказала Элинор. — Не стоит задумываться об этих вещах.
Но Людовик не мог не задумываться. Он сказал, что дальше он не пойдет.
— Уступить сейчас будет означать победу Теобальда, — возразила ему Элинор.
— Мне все равно. Меня тошнит от войны и убийства, — причитал, плача, король.
— Напрасно судьба сделала тебя королем.
— Это верно. Мое сердце отдано церкви. Я часто думаю, что надо было отказаться от короны.
— Как ты, сын короля, можешь отказаться?
— Мне порой кажется, что Господь недоволен мной. Мы уже шесть лет женаты, а детей у нас нет.
— Да, долго нас заставляют ждать, — согласилась Элинор.
— Что мы сделали… или не сделали? Чем я прогневил Бога? — Король затрясся. — Сердце мне подсказывает: сожжение Витри — это смертный грех.
— Перестань думать об этом
— Я не могу, не могу не думать, — простонал король.
Элинор стало ясно, что в таком состоянии он командовать армией не сможет.
— Нам надо вернуться в Париж, — сказала она.
Людовик с радостью согласился:
— Да, распускаем армию. Возвращаемся. Войну объявляем оконченной.
— Нет. Армия останется здесь, а мы вернемся в Париж, у тебя возникли неотложные государственные дела. Там передохнешь и забудешь про Витри. Ты должен знать, что на войне такое случается.
* * *
Война продолжилась. Министры умоляли короля прекратить бессмысленную войну. Король был готов с ними согласиться, но боялся осуждения королевы. Людовик не мог разобраться в своих чувствах к жене. Она будто его околдовала. Что бы он ни возразил королеве, стоило ей упрекнуть его за слабость, он тут же уступал.