Приехал аббат Клэрво, предсказавший гибель принца Филиппа, после чего стал считаться едва ли не пророком. Аббат осуждал королевскую политику и пришел просить короля согласиться на мир. Элинор не желала даже слушать об этом и стала с жаром объяснять аббату, что согласие на мир означает бесчестье для ее сестры и, хотя это лишь одна из причин, побудивших Людовика начать войну, это очень важная причина.
— Такая война гневит Господа, — сказал ей аббат. — Разве это не очевидно? Господь отвернулся от вас во всех ваших начинаниях. Король пребывает в скорби. После сожжения Витри он не знает покоя.
— Это было и до Витри, — заметила Элинор с горечью. — Он оставляет меня бездетной… Говорят, вы вершите чудеса… Не могли бы вы сделать хотя бы одно и для меня?
Аббат подумал и сказал:
— Получите вы благословение на ребенка или нет — это все в руках Господних.
— Как все, что происходит и случается. Но про вас говорят, что вы можете сотворить чудо. Сделайте это для меня!
— Я не могу помочь в этом деле.
— Значит, вы не хотите?
— Будь у вас ребенок, вы вели бы себя совсем по-другому. Возможно, вам действительно нужен ребенок, — рассудил аббат.
— Очень нужен! Не только как наследник французского престола. Я мечтаю о ребенке для себя.
Аббат согласно кивнул. Элинор схватила его за руку.
— Сделайте это, прошу вас.
— Ваше величество, я не могу. Это в руках Господа.
— А если я уговорю короля закончить войну и объявить мир…
— Если вы уговорите, Господь, может быть, услышит ваши молитвы.
— Я все сделаю ради ребенка.
— Тогда помолимся вместе. Но прежде склонитесь смиренно перед Господом. Просить бессмысленно, неся на душе грех такой войны.
— Если будет мир, вы сделаете это чудо?
— Если будет мир, молясь, я смогу просить Господа об этом.
— Я поговорю с королем, — обещала Элинор.
Она поговорила с королем, и между Людовиком и Теобальдом был заключен мир.
* * *
К великой радости Элинор, она забеременела. Заслуга в этом чуде, по ее мнению, принадлежала аббату Бернару. Теперь ее союз с Людовиком по прошествии шести лет будет увенчан рождением ребенка. К удивлению всех ее придворных, Элинор стала помягче. Она готовилась к появлению ребенка, как простая женщина.
В свое время родилось дитя: девочка.
Элинор не огорчилась, хотя Людовик, подобно всем правителям, желал сына.
— Но почему, — вопрошала Элинор среди своих дам, — все так поклоняются мужчинам? Я, например, женщина, но стала наследницей своего отца, — напомнила она. — Зачем нам с королем печалиться, что у нас родилась дочь?
Франция тогда жила по «Салической правде», древнему закону германских племен, по которому женщина не может править страной. Трон должен переходить следующему за ней в роду мужчине. Такой закон противоречил правилам Элинор, и она сказала себе, что положит этому конец. Но ее дочь еще пребывала в младенчестве, и у нее достаточно времени подумать о ее будущем.