Но Саладин — неверный, сарацин! Ну и что? И до нее христиане жили с сарацинами. Элинор решила попробовать. Она сама узнает, что такое супружество с сарацином. Ей надо убедиться самой, что такой союз не только возможен, но и может быть прекрасным союзом. Она резко изменилась в своем поведении: Саладин не был слепцом, он сразу понял ее расположение и завуалированное приглашение к чувственным отношениям. При следующей же встрече они стали любовниками.
Опьяненная волшебством новой любви, Элинор лежала рядом с Саладином и мечтала о том, чтобы никогда не расставаться. Прежде всего, конечно, ей надо избавиться от короля Франции.
У Саладина же возможность женитьбы вызывала некоторое сомнение, но он не стал этого обсуждать. Ему хотелось угодить своей новой восхитительной любовнице, и он с жаром одобрял все, что она предлагала.
* * *
Людовик слишком задержался в Антиохии. Правда, он тут сделал немало: восполнил потери войска и приготовился двинуться на Священный Город. Как раз этого Элинор и не желала. Она с головой погрузилась в любовь с Саладином. Ей представлялось, что она может выйти за него замуж и счастливо зажить в этом краю рядом со своим любимым дядюшкой.
В один из вечеров, лежа в кровати, Элинор наблюдала за Людовиком, шагающим из угла в угол их королевской, и невольно отмечала у него полное отсутствие той мужской красоты, какую она познала в Раймоне и Саладине.
— Через неделю я хочу выступить, — произнес Людовик, останавливаясь на миг.
— Ты был очень рад, попав сюда.
— Конечно, радовался после всех наших переживаний, но мы тут находимся слишком долго, мы должны идти дальше.
— Ты делаешь ошибку. Лучше остаться здесь.
— Зачем?
— Дядя объяснил же тебе: сражаться с неверными на этой земле.
Людовик вздохнул:
— Это как раз то, на что я пойти не могу.
— Почему? Боишься сражения? Ты что, не мужчина?
Король сокрушенно посмотрел на жену. Она часто, особенно в последнее время, стала выражать ему свое презрение.
— Ты знаешь почему, — ответил Людовик. — Я — в крестовом походе. Ни на какие другие войны я свое войско не поведу.
Элинор вспыхнула:
— Да король ты или нет?
— Ты знаешь, что я — король Франции, а ты — королева, и тебе следует вести себя подобающе.
Значит ли это, что ему известно о ее похождениях? Она предпочла бы сама признаться в своей неверности, чтобы он не выведывал и не думал, что она пытается от него это скрыть. Таковы были мысли Элинор, а вслух она сказала:
— Теперь мне совершенно ясно, что нам с тобой не следовало жениться.
— Не следовало жениться? Наш брак все одобрили не только во Франции, но и в Аквитании.