Элинор промолчала; она просила отца отложить поездку, считая неразумным отправляться в дальний путь зимой. Она вообще не склонна спешить с затеей, которую лучше было бы вообще оставить. Но герцог совершенно уверовал в срочную необходимость своего дела и откладывать это не пожелал.
— Ему достанется за эту глупость, — шепнула Элинор сестре, и та согласилась с этим. Петронелла, как все, преклонялась перед своей блистательной сестрой.
Когда кавалькада выехала со двора, сестры поднялись на самую высокую башню замка и смотрели ей вслед, пока паломники не скрылись за поворотом дороги. Никто бы не поверил, что во главе процессии едет герцог Аквитанский. Он был одет в самое скромное платье, как и полагалось быть одетым паломнику. В спутники себе он взял всего несколько человек.
Элинор осталась хозяйкой в хорошо укрепленном замке. Случись кому напасть, у нее есть надежная защита. А потом, кто посмеет напасть на ту, которая почти невеста сына французского короля?
Наступила пора ожидания. В центре зала горел большой огонь, дым от него поднимался к высокому потолку, и по всему замку разносился запах жареной оленины. Погода стояла холодная, и в саду не игралось; все время сестры проводили в зале. Там устраивали званые обеды и танцы, пели песни, звенели арфы; до позднего вечера под сводами замка звучали струны нежной лютни. Всем руководила решительная и прекрасная Элинор. Много кавалеров мечтали о ее благосклонности, и ей часто хотелось эту благосклонность даровать; но пока приходилось только петь о любви.
Пока герцог Уильям ехал обледенелыми дорогами до Компостелы, Элинор правила своими подданными трубадурами. Возможно, ей суждено стать королевой Франции, но сейчас она королева трубадуров.
* * *
Очень скоро герцог понял, что совершил ошибку, отправившись зимой. И без того тяжелая дорога еще и обледенела, а от холодного ветра не было никакого спасения. Кони мужественно шли вперед, но продвигались паломники крайне медленно. «Ничего, — говорил герцог кучке своих спутников-богомольцев, — тем скорее мы получим отпущение наших грехов. Какой смысл в приятном путешествии? Если мы не выстрадаем этой милости, разве можно надеяться, что грехи наши будут прощены?»
Ночевали путники где придется, когда в замке, а когда в убогой крестьянской хижине. Герцог все время вспоминал Шато-Омбриер и Элинор, представляя, как она сидит в большом зале у очага, на гордом, прекрасном лице играют блики огня, а у ног ее — юные кавалеры с обращенными на нее влюбленными взорами. Хорошо бы эту способность привораживать мужчин ей сохранить до замужества. Пусть это будет еще одним даром богатой молодой красавицы. Герцога радовало, что она способна о себе позаботиться. Элинор призвана повелевать; подчинить Элинор никому не удастся. Герцог вспоминал ее большие глаза, густые волосы, ниспадающие до талии, тонкий овал лица. Что бы ни случилось, Элинор сможет за себя постоять. Вот что служило ему утешением.