Дэниел почувствовал облегчение, вспомнив как отец Эмиль сражался на мосту с убийцей. Ему очень хотелось надеяться, что каноник сможет уберечь Лорелею. Но Жозефина очень легко рассталась с очень важной для него информацией. Его мысли уже забегали вперед.
— А остальные: отец Ансельм и отец Джулиан?
— Отец Ансельм до сих пор находится в монастыре. А настоятель умер.
Дэниел с изумлением посмотрел на Жозефину:
— Отец Джулиан умер?
— Предположительно от заболевания желудка.
— Предположительно? Черт возьми, хватит говорить загадками.
— Доктор Ларри подозревает отравление. У Дэниела застыла кровь.
— Ты говоришь, что отца Джулиана отравили?
— Как видишь, дилетантам опасно играть в эти игры.
Мозг Дэниела уже лихорадочно работал. Дэниел отошел от решетки и принялся в волнении расхаживать по камере.
— Без тебя здесь не обошлось.
— На этот раз ты не угадал, Дэниел. Конечно же, она опять лгала. Он потер рукой свой небритый подбородок. Должно быть, отец Джулиан плел эту интригу с самого начала. Отец Гастон, возможно, был всего лишь лакеем. Но зачем настоятелю нужно было ждать двадцать один год, чтобы расправиться с Лорелеей и присвоить сокровища?
Потому что она не представляла опасности, пока всем не открылась ее личность. По-своему отец Джулиан любил ее. А как могло быть иначе?
Но, вероятно, Жадность взяла над настоятелем верх, и он решил действовать, чтобы оставить себе королевские сокровища.
«Тогда кто, — размышлял Дэниел, — отравил настоятеля?»
Тишину нарушил голос Жозефины.
— Вижу, что подбросила тебе пищу для размышления. Вот тебе еще, — она просунула книгу памфлетов сквозь прутья решетки. — Думаю, что это сможет развеять твою скуку. А возможно, заставит тебя подумать дважды, прежде чем нарушать наш договор.
Женщина повернулась, собираясь уходить.
— Подожди!
Она оглянулась. Ее лицо было в тени, но Дэниел чувствовал, что она коварно улыбается.
— Ты должна вытащить меня отсюда, — заявил Дэниел.
— У меня больше нет перед тобой обязательств, Дэниел. Я дала тебе то, о чем ты просил — информацию о твоей жене.
Дэниела душил гнев. Жозефина была мастером по части мести. Оставить его в неведении о судьбе Лорелеи было наказанием гораздо худшим, чем смерть. Но он знал своего противника. Он тоже мог наносить удары.
— Ты выглядишь жалкой, — тихо сказал он. — Мне тебя очень жаль.
— Я не нуждаюсь в твоей жалости, — огрызнулась она.
— Жалкой, — проговорил он. — И испуганной.
— Я ничего не боюсь! — женщина повысила голос. Капюшон упал, и свет факела осветил ее лицо. — Ничего.
— О нет, боишься. Ты полна страхом женщины, которая теряет молодость и мужа, когда-то обожавшего и боготворившего ее.