— Тебе семнадцать лет, и ты, очевидно, идиот, так?
— Истинная правда, господин настоятель.
— Какое можешь ты представить оправдание тому, что вообразил, будто призван служить религии?
— Никакого, мой господин.
— Ах так! Значит, ты не чувствуешь призвания служить Ордену?
— О… Я чувствую… — задохнулся послушник.
— Но у тебя есть оправдание?
— Нет.
— Ты, маленький кретин, я хочу от тебя объяснений. Так как объяснений нет, я считаю, что с этого момента ты должен отрицать и свою встречу в пустыне с кем бы то ни было, и находку этого… этого старого ящика с барахлом, и все остальное, что я слышал от других монахов. Это всего лишь больное воображение!
— О нет, дом Аркос!
— Что — нет?
— Я не могу отрицать то, что видел собственными глазами, преподобный отче.
— Хм. Значит, ты встретил ангела. А может, это был святой? Или не святой? И он показал тебе, где искать?
— Я вовсе не говорил, что он…
— И вот из-за него ты вообразил, будто получил истинное призвание? Этот… это… — могу я назвать его «существо»? — сказал тебе: «обретешь голос», пометил камень своими инициалами, велел тебе поискать там, и ты откопал эту рухлядь. Так?
— Да, дом Аркос.
— И как ты оцениваешь твое мерзкое тщеславие?
— Ему нет прощения, господин учитель.
— Ты возомнил о себе настолько, что даже свое непомерное тщеславие считаешь непростительным! — заревел настоятель.
— Мой господин, я всего лишь червь.
— Хорошо. Отрицай только встречу с паломником. Ты же знаешь, никто больше не видел эту личность. Насколько я понял, он шел по дороге, ведущей сюда. И даже сказал, что, может быть, остановится в монастыре. И спрашивал про монастырь. Все так? Но тогда куда же он исчез, если и в самом деле существовал? Такой человек здесь не проходил. Врат, дежуривший на дозорной башне, не видел его. А? Ты признаешь, что просто выдумал его?
— Если бы не та отметина на камне, которую он… Тогда, может быть, я и…
Настоятель закрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Надпись действительно есть, хоть и едва различимая, — признался он. Может, ты сам ее сделал?
— Нет, мой господин.
— Ты признаешь, что выдумал старика?
— Нет, мой господин.
— Хорошо же, ты хоть понимаешь, что с тобой будет дальше?
— Да, преподобный отче.
— Тогда приготовься.
Дрожащими руками послушник подобрал полы туники, обернул их вокруг пояса и наклонился над столом. Настоятель достал из ящика толстую указку из орехового дерева, взвесил ее на ладони и резко ударил Френсиса по ягодицам.
— Благодарение Господу! — послушно отозвался Френсис, слегка задохнувшись.
— Ты передумал, мой мальчик?
— Преподобный отче, я не могу отрицать…