– Ольна, но…
– Ты что, думаешь, что я вот так все брошу и поеду с вами? Думаешь, забуду все, что произошло?! Забуду, куда вы меня отправили?! Сначала Элионд, потом ты, посчитав меня совсем скудоумной, использовали вслепую, передали один другому, как игрушку, а когда не подошла, выбросили. А теперь что, вновь потребовалась?!
– Ольна, понимаешь…
– Нет, не понимаю и понимать не хочу! Знаю только одно – к вам в добровольцы я не нанималась! Уж тем более – после ваших выходок!..
– Но мы же ничего…
– И это называется «ничего»?! – гневно вскинулась я. – Ни с того ни с сего – словно к прокаженной относиться стали. Взаперти продержали неделю, а потом вовсе на смерть в монастырь отправили. Да меня ваша чертова камера чуть заживо не сожрала! – Переведя дыхание, я продолжила: – А теперь вопрос: я что, блаженная или дура законченная, чтобы вновь с вами связываться?! Поэтому идите-ка вы со своими начинаниями!..
– Погоди, погоди, – опешив, перебил меня жрец. – Что за камера чуть не сожрала?! Мы никуда тебя не отправляли!
– Да, конечно, – покивала я многозначительно. – Никуда. Совсем никуда. А в монастыре этом вашем разлюбезном меня чаем с плюшками поить стали?! Да они меня, едва в ворота зашла, по голове отоварили – и в камеру. Едва оттуда ноги унесла! Думала, ласты с надрыва склею! Еле оклемалась…
– Ольна, клянусь Отцом небесным, ни я, ни кто из нашей команды ничего не знал! Мы думали, тебя в обучение возьмут.
– А!
– Ольна! Ну хочешь, я клятву нерушимую дам, что ничего не знал?! Я лишь просил Первого Перста направить тебя на обучение в храм и присмотреть до зимы.
– Вот он и решил присмотреть понадежней.
– Ольна!..
– Ну что Ольна?! Да благодаря вам меня отрекшейся назвали. И любой уважающий себя храмовник спит и видит, как меня поймать и на первом же столбе повесить! Так что идите вы прямой, пешей!.. В общем, идите, и не просто идите.
Жрец повесил голову.
– Хочешь, я перед тобой на колени встану и повинюсь? Хочешь? Я готов сделать все, что угодно, лишь бы ты с нами поехала…
– Во-первых, я ничего не хочу. А во-вторых, с чего такая любовь?
– Ко мне снизошел мой бог и все объяснил. Только ты в силах остановить гибель мира.
– Оптить-моптить! Еще один бог нарисовался! Их и так на одну бедную меня аж две штуки. А теперь еще и третий?!
– Ольна, не говори так! Это же сам Отец Дружин! Мой бог дал нам пророчество, и оно сбывается. Если ты нам не поможешь, все мы превратимся в безумных тварей, которые пожрут друг друга.
– Как же вы замучили меня своими пророчествами, – буркнула я себе под нос и уже громче добавила: – У вас теперь новый клирик есть, вот пусть он и исполняет пророчества.