Долгое время ничего не происходило, в ожидании тело начало затекать, когда наконец-то появился знакомый отклик.
– Лионид, – еще раз беззвучно позвал он. – Вы слышите меня? Лучезарный! Вы живы? Лионид!
– Что ты меня тревожишь?! – раздалось извечно сварливое брюзжание в голове Гароста.
Место, где находился старик, определить не удавалось, но все же становилось понятно: он в добром здравии, а отнюдь не сгинул на просторах Раолина.
– Крупные проблемы в Совете, – осторожно попытался пояснить Несущий Свет.
– Кто опять чего не поделил? Имрад вновь отходил посохом Кривала?
Гарост фыркнул. Извечная нелюбовь двух посвященных всегда вызывала всеобщее веселье. Но тут же одернул себя.
– Хуже. Гораздо хуже. Скоро произойдет прорыв Иномирья. И, кажется, все случится у Камня Трех Сердец. Первый Перст Адорн предал богиню и призвал иного бога в наш мир… – Тут он выдал весьма подкорректированную версию всех дел без своего непосредственного участия в них.
– Ни на день оставить нельзя, – казалось, даже в мысленном слушании Лионид скривился. – К Пресветлой взывал?
– Доступа к небесам нет. Я не могу дотянуться.
– А вот это очень плохо, – помрачнел Пятый Перст. – Этим молокососам сообщил?
– Третьему и Четвертому Перстам?
– Да!
– Нет, вам первому. Вы как старший…
– Завилял, завилял хвостом! – оборвал речь Несущего Свет Лионид. – Я тебе не красная девица, чтобы ты мне комплименты расточал. Лучше не лебези, а собирай всех, кто еще остался в Доме. А потом открывай портал к Клайвусу.
– У меня нет высочайшего соизволения.
– Пока боги не видят, открывай!
– Да у меня на него сил не хватит! – взвыл Гарост.
– Сосунок! – хмыкнул Лионид. – Вот в мои времена были Несущие Свет! Не чета нынешним! Ладно, не хнычь. Там у третьей статуи в коридоре Поклонения есть небольшой медальон в постаменте. Выломай его – и вот тебе портал. Учти, работать будет неполных полчаса. Так что рассчитывай, сколько сможешь перебросить к месту сражения. А теперь все! Не отвлекай меня. Буду разгребать, что вы там наворотили.
И исчез из головы Гароста.
Едва присутствие Пятого Перста растаяло, Несущий Свет злобно прошипел:
– Ничего, старый пень. Я тебе еще припомню такое обращение! Вот придет мое время, потягаемся!
После рассказа жреца братья весь вечер молчали. Лишь к утру страсти слегка погасли, и они перестали кривить губы в раздражении на любое произнесенное Эльмой слово. Надо отдать девушке должное, она проявила такт и уважение, даже не заикнувшись об услышанном.
Впрочем, на восьмой день блужданий по болоту любые сильные эмоции были невозможны. Мы настолько вымотались, что могли думать только о сухой одежде и глотке горячего вина. К тому же Морвид «обнадежил» нас, заявив, что основные трудности еще впереди, а путь, который мы прошли, – самый обычный путь.