— Он сбежал, — медленно повторил герцог. Казалось, эти слова имеют для него какое-то значение.
— Да, ваша светлость, — нервно подтвердил дворецкий, словно чувствовал себя виноватым. — Он был иностранец, ваша светлость, и не очень расторопный.
— Ну а теперь он скрылся. — Голос герцога звучал равнодушно. — Это уже не важно. Но прежде чем вы наймете кого-нибудь на его место, обсудите этот вопрос со мной, будьте так добры.
— Слушаюсь, ваша светлость.
Дворецкий, без сомнения, удивился. Очевидно, раньше такого никогда не случалось. Герцогиня тоже казалась озадаченной, а потом в ее старых глазах вспыхнуло любопытство.
— Интересуешься домашними делами, Сильвестр?
— Вовсе нет. Эти вещи вызывают у меня скуку, — скривился герцог, — но мне сказали, что в этом районе было несколько ограблений. Я знаю, вас бы огорчило, бабушка, если бы фамильное серебро, которым так дорожили мои знаменитые предки, унесли прямо у нас из-под носа.
Герцогиня в ужасе всплеснула руками.
— Воры и грабители! — воскликнула она. — Да, действительно, ты прав, Сильвестр. Я должна найти новое место для своих драгоценностей. Моя служанка так бестолкова, вечно забывает спрятать на ночь то серьги, то брошь.
— Всегда лучше принять все меры предосторожности, дабы не лишиться ничего ценного. — К герцогу вернулся его обычный насмешливый тон.
Вдова протянула руку.
— Сильвестр, не играй сегодня вечером, — взмолилась она. — Если это развлечет тебя, мы поедем в Оперу или на концерт, который устраивает леди Элизабет Фостер, — там будет много твоих друзей.
Герцог улыбнулся, и Клеона решила, что он уступит ее просьбе. Но молодой человек с усмешкой отвернулся.
— Не запрягайте меня, бабушка, я не приучен к удилам. Я пообедаю с вами дома, а затем поеду к Уайту или Уоттерсам. Вы же знаете, у меня пальцы будут чесаться, пока я не доберусь до карт! Аu revoir12, Клеона… к вашим услугам, бабушка. — Он поклонился им обеим, уже стоя в дверях, и исчез.
Ее светлость встала, глядя ему вслед. Клеоне показалось, что она внезапно лишилась гордости и силы духа и превратилась в усталую и озлобленную старуху, которая ведет безнадежную битву.
— Почему он играет? — Вопрос был дерзкий, но девушка все-таки не удержалась и задала его.
— Не знаю, — ответила вдова. — Раньше Сильвестр никогда таким не был. Ещё год назад он был спокойным и разумным. А потом сошелся с беспутной компанией. Это было после… да, после того, как ему не позволили вступить в армию.
— Не позволили? Кто? — спросила Клеона.
— Семья и опекуны. Сильвестр хотел идти сражаться с Наполеоном. Но как они могли его отпустить