— Помнишь крысиную нору? Она и навела меня на мысль искать следы припрятанных запасов, которые и послужили причиной восстания.
— Неужели нашли?
— Вот как раз в этой церквушке и удалось обнаружить…
Я не дослушала, что говорил Дмитрий Николаевич. Потому что увидела того милого старичка, с которым мы вместе ехали в поезде. Я ещё его пригласила прийти сюда на раскоп вечером в пятницу. Сегодня была не пятница, а всего лишь среда, но у него, по-видимому, оказалось свободное время. Может, он гулял по городу и забрёл сюда. Вообще-то археологи не любят, когда кто-то чужой бродит по котловану, где идут работы, потому и написано на заборе: «Посторонним вход воспрещён!» «Как бы этому милому старичку, кажется, его зовут Иван Георгиевич, так вот, как бы ему не сделали замечания, — подумала я. — Надо объяснить Дмитрию Николаевичу, что это я пригласила его».
— Извините, Дмитрий Николаевич, — сказала я. — Видите этого старичка, что идёт нам навстречу? Это знаете кто? Я с ним в поезде познакомилась. Очень милый человек! Я его пригласила на пятницу, но раз уж он пришёл, разрешите ему кое-что показать… Здравствуйте, Иван Георгиевич! — поздоровалась я, потому что мой дорожный знакомый уже подходил к нам. — Вы решили не дожидаться пятницы? Что же, очень хорошо! Сейчас я вас познакомлю с Дмитрием…
— Спасибо, милейшая Елена Александровна! — поблагодарил он меня и даже наклонил немного седую голову. — Очень вам признателен за заботу! Но мы с Дмитрием Николаевичем немного знакомы.
Я посмотрела на Диму.
Дима посмотрел на меня.
Милый старичок Иван Георгиевич смотрел на нас и улыбался.
Ну вот, дорогой читатель, повесть о девочке Лене и её соседе Вишене подходит к концу. Ты теперь хорошо знаешь Лену, и её брата Серёжу, и других ребят с Добрынинской улицы. И улицу эту представляешь себе, особенно тот её конец, где жила Лена. Небольшой домик — три окошка внизу и одно на Серёжином чердаке, новый четырёхэтажный дом напротив, булочная, автомат с газированной водой, высокий забор, за которым роют котлован под здание будущего кинотеатра… Представляешь ты себе и улицу Добрыни — её бревенчатую мостовую, избу сапожника Горазда, домик кузнеца Фомы, лавку купца Власия, терем боярина Ратибора, хижину горшечника Данилы, колодец, к которому с коромыслами через плечо идут женщины и девицы. Знаешь ты теперь и кто такие Вишена, и Алёна, и их друзья. Понятно тебе и кто такой Дмитрий Николаевич. А тот милый старичок, который вместе со мной ехал в поезде, это и есть… Впрочем, ты, наверное, и сам уже обо всём догадался. А мне остаётся только поблагодарить тебя за то, что ты так хорошо всё понял в этой запутанной истории.