Джонатан пристально посмотрел ей в лицо и покачал головой:
- Нет, ничего подобного. Сейчас я вижу восхитительную и желанную женщину, освещающую ночной сад одним лишь своим присутствием. Кажется, что лунный свет находит вас, как он находит чудесный белый цветок. Даже когда вы находились довольно далеко, возле тех кустов, вы отчетливо выделялись в темноте.
- Значит, вы наблюдали за мной все это время? Почему?
- Вы сами все знаете.
Да, она знала. Но все-таки это его признание все изменило в их беседе, и теперь Селия вновь почувствовала, что ее неудержимо влечет к Джонатану. Взглянув на него с лукавой улыбкой, она спросила:
- А может, вы сожалеете, что я решила заняться цветами и растениями, а не кое-чем другим? Сами знаете, чем именно…
Он в задумчивости пожал плечами:
- Может, и сожалею… До известной степени.
Тут он снова посмотрел ей в глаза, но теперь уже на лице его не было улыбки - на нем появилось совсем другое выражение, от которого у Селии по спине мурашки пробежали. Она наслаждалась охватившим ее трепетом, и ей вдруг подумалось, что у них, возможно, все-таки есть кое-что общее - ведь их влекло друг к другу, уж в этом-то она не сомневалась.
Тут рука Джонатана медленно поднялась, а затем ладонь его прикоснулась к ее щеке. У Селии перехватило дыхание, и ей вдруг вспомнились слова матери: «Пусть они всегда испытывают неуверенность. Никогда не позволяй им стать хозяевами положения. Особенно - при первом поцелуе».
Но Селия проигнорировала уроки матери. Она чувствовала, что Джонатан сейчас поцелует ее, и не стала ничего говорить, даже не сделала попытки отстраниться.
В следующее мгновение губы его прижались к ее губам, и сердце Селии радостно подпрыгнуло в груди. И тотчас же снова вспомнились слова матери: «Не думай о посторонних вещах и получай удовольствие. И главное - не борись ни с чем, и тогда работа превратится в приятнейшую игру». На сей раз Селия последовала советам матери, причем ей не пришлось прилагать для этого ни малейших усилий - она и так получала удовольствие, и казалось, что это удовольствие заполнило все ее тело.
Поцелуй был довольно продолжительный, и Селия чувствовала, что с каждой секундой все сильнее возбуждается. Она знала, что и с Джонатаном происходило то же самое, но при этом знала и другое: сейчас ничего больше не будет, - хотя ей ужасно хотелось большего. И было очевидно, что для Джонатана этот поцелуй - только первый шаг. Но возможно, и последний.
Наконец поцелуй их прервался, и сейчас он снова смотрел ей в глаза. Смотрел, не произнося ни слова, и Селия была благодарна ему за молчание; ей казалось, что слова сейчас совершенно не нужны. Более того, слова могли бы все испортить. Но что именно они могли испортить? На этот вопрос она не могла бы ответить.