- Дело в том, что отец Олбрайтона умер еще до его рождения, - продолжала Одрианна. - Но он попытался хоть как-то обеспечить будущего ребенка. Отсюда и образование. Граф оставил деньги специально для этой цели. Но после его смерти титул перешел к племяннику графа, а тот отрицает свое родство с мистером Олбрайтоном. Так что не все так просто…
- Представляю, как раздражает такая ситуация, - пробормотала Дафна. - Ведь если бы новый граф признал их родство, многое в жизни Олбрайтона изменилось бы к лучшему. Тогда перед ним открылись бы многие двери.
Пока подруги гадали, какие именно двери откроются перед Джонатаном, Селия обдумывала услышанное. Теперь-то она кое-что поняла… Например, почему кузина Джонатана так жестоко обошлась с ним. Более того, было ясно, что подобная ситуация действительно его раздражала. И возможно, он пытался добиться признания со стороны родственников, - пусть даже это признание и не открыло бы перед ним все двери.
- Между прочим, кое-какие двери перед ним уже открылись, - заявила Верити. - Вы ведь помните скандал, произошедший недавно на севере? Это случилось недалеко от дома моих родителей, поэтому я кое-что знаю об этом деле. Так вот, Олбрайтон был там мировым судьей, а такую должность нельзя получить случайно, для этого требуются связи и влиятельные покровители, не так ли?
- Да, конечно, - согласилась Одрианна. - Но возможно, именно поэтому Себастьян подумал, что мистеру Олбрайтону не понравится, если я стану рассказывать о нем. Ведь, наверное, и он был каким-то образом замешан в том скандале. И тогда все понятно. Просто мистер Олбрайтон не желает, чтобы люди говорили о нем. Вероятно, ему есть что скрывать.
- Думаю, нам пора оставить этого джентльмена в покое и поговорить о других вещах, - сказала Дафна. - Одрианна, когда ты писала, что хочешь увидеться с нами, ты упомянула про какие-то новости. Умоляю, расскажи, в чем дело.
Одрианна покраснела и с улыбкой ответила:
- У меня превосходные новости. Мы с Себастьяном ожидаем прибавления в семействе в начале лета.
Это известие вызвало у подруг необычайное волнение, и о мистере Олбрайтоне они тотчас забыли. Заговорили о младенцах, о материнском здоровье и о приготовлениях к радостному событию.
Селия тоже приняла участие в разговоре, но при этом по-прежнему размышляла о том, что сегодня узнала. Выходит, Джонатан не скрывал того факта, что он незаконнорожденный. Оказывается, уже много лет назад он сообщил об этом лорду Себастьяну и Хоксуэллу. Но в то же время он и не заявлял об этом всем встречным. Да он и не мог этого делать, так как родственники отказывались признавать его. И конечно же, он негодовал по этому поводу - иначе просто быть не могло.