Мария Петровна испуганно посмотрела на мужа. Тот растерянно прикрякнул и сказал:
— Ну… Вообще-то… со стороны ваших родителей не было таких распоряжений, чтобы к Татьяне посетителей не пускать… Вы можете и в договоре посмотреть, который мы вам после ее смерти вернули.
— Я не про то… — отмахнулся Саша. — Кто приезжал-то? Как он представился?
— А представился он Дмитрием Епифановым, Танечкиным братом двоюродным… или нет, кажется, троюродным, — сказала Мария Петровна. — Или что, — она опять бросила испуганный взгляд на мужа, — у вас нет такого брата?
— Брат такой у нас есть… — успокоил ее Саша. — Только мы с ним давно не виделись. А зачем он приезжал?
— Не знаю… Сказал, что просто навестить больную… Мы сначала не хотели его одного с Танечкой оставлять, мало ли что… Но он как-то сразу нашел к ней подход, и она даже стала улыбаться и говорить с ним начала, почти как нормальный человек. Этот Дмитрий попросил разрешения побыть с ней наедине. Ну мы разрешили… Как-то сразу стало понятно, что человек он хороший. Танечка в этом смысле была очень чуткой. У нас соседка есть… в доме напротив живет… Анастасия Леонтьевна… такая злющая баба… Так вот представьте, стоило только этой Леонтьевне зайти, за спичками там или за солью, так в Танечку будто бес вселялся… А к Дмитрию она сразу со всей душой. Вот мы и разрешили, вы уж не обессудьте…
— А давно это было? — спросил Саша.
— Почти сразу после смерти вашего отца, — ответил Константин Макарович.
— Скажите, а как он был одет? — опять задал вопрос Александр.
— Как… да обыкновенно… я уж и не помню… — Константин Макарович посмотрел на жену и спросил: — Может быть, ты помнишь, Маша?
Мария Петровна покачала головой и ответила:
— Нет… Как-то очень обыкновенно, как все мужчины одеваются.
* * *
— Как вы думаете, Саша, зачем к Татьяне мог приезжать ваш троюродный брат? — спросила Марина, когда они с Толмачевым ехали домой в пригородной электричке.
— Ума не приложу, — отозвался он.
— А раньше? Раньше он навещал Татьяну?
— Нет. Я, пожалуй, даже не смогу вспомнить, когда мы виделись с ним в последний раз. Дмитрий же учился в духовной семинарии, а потом уехал в какую-то глухомань. Место получил… как там это у них называется… в приходе, что ли… Я потому и спросил, как он был одет. Думал, может, в церковном облачении каком-нибудь… но, судя по ответу Пироговых, он был в цивильной одежде. Облачение они обязательно запомнили бы. Может, снял с себя сан?
— По-моему, сейчас в миру священнослужители не обязаны ходить в церковном облачении, — ответила Марина, — хотя, конечно, я могу и ошибаться…