Марина с Алексеем расписались через полгода после смерти Павла. Когда у них родился сын Сережка, семейство Епифановых окончательно их простило. Свекровь даже предложила Марине с Алексеем вернуться к ним, но они наотрез отказались. Вскоре Алексей получил от своего предприятия двухкомнатную квартиру, а потом у супругов родилась дочка Анечка…
* * *
— Аня! Объясни мне, почему этот… Дима полез именно к тебе? — нервно спросила Марина дочь, когда это уже можно было сделать без того, чтобы девочка не зашлась диким плачем.
— Не знаю, — быстро ответила Анечка и отвела глаза.
— Разве мы тебе не внушали, что нельзя разговаривать с посторонними мужчинами?!
— Он не мужчина. Я его давно знаю. Мы всегда играли вместе, когда я к бабушке приходила.
— Играли?! Как играли?! — окончательно испугалась Марина. — Ему же двадцать лет!
— Во-первых, не двадцать, а девятнадцать, а во-вторых, это мы раньше играли, когда я маленькая была…
— Маленькая была… А сейчас ты какая?!
— Нормальная! Мне скоро уже тринадцать!
— Ах, ты уже нормальная! — не смог не встрять Алексей, который, слушая диалог дочери с женой, уже давно ерзал как на углях. — Может быть, тебе понравилось, что этот гаденыш пытался с тобой сделать?!
Девочка вздрогнула. Ее личико скривилось, но она взяла себя в руки и сказала:
— Не понравилось, потому что он… не умеет… и я испугалась…
— В каком смысле не умеет? — в два голоса спросили Алексей с Мариной.
— В таком… Оксанка говорила, что должно быть не больно, а приятно.
— Что еще за Оксанка?! — все так же в два голоса гаркнули супруги Епифановы.
— Казенкина. Из нашего класса.
Марина с ужасом посмотрела на мужа. Он шумно вздохнул и принялся допрашивать дочь дальше:
— Та-а-ак… Казенкина, значит… А откуда она, эта Казенкина, знает, как и что должно быть?
Анечка поняла, что нечаянно сдала Казенкину родителям, насупилась и замолчала.
— По-моему, я задал вопрос! — навис над дочерью Алексей. — И тебе, милая моя, лучше всего на него честно ответить! И желательно побыстрей!
Дети побаивались, когда обычно спокойный отец повышал голос. Анечка под его немигающим взглядом тут же скуксилась и заголосила:
— Не знаю я ничего про Казенкину! Ей, между прочим, уже тринадцать исполнилось! С кем хочет, с тем и целуется! А я только хотела попробовать! Я же не знала, что Димка… Я же не виновата, что он как ненормальный стал… Я вообще думала, что он меня убьет…
— В общем, так! — проревел Алексей. — Если ты еще раз захочешь попробовать что-нибудь подобное, я задушу тебя собственными руками! Ненормальный Димка милее меня покажется! Я ясно выразился?! Тебе, дочь моя, все понятно?!