— Марина, прости меня, — сказал он, и лицо его горько скривилось.
— И за что же? — очень удивилась Марина его гримасе.
— Ты знаешь…
— Не знаю, Паша. Ты уверял меня, что все делал правильно…
— Ну… дурак был… идиот… Как хочешь меня назови… Но я действительно люблю тебя, Маришенька… сильно люблю… Я даже сам не знал, до какой степени… честное слово…
Марина смотрела на мужа, с которым так еще и не развелась, и не чувствовала ничего. Ничего! И куда только делась та возвышенная светлая любовь, с которой она выходила замуж? Перед ней на стуле сидел совершенно заурядный человек с песочного цвета волосами, легкими веснушками на худощавом, немного непропорциональном лице и светло-карими, маловыразительными глазами. Да отчего же это прежде при взгляде на Павла у нее заходилось сердце и даже плакать хотелось от умиления? Чему тут умиляться?! Какие же у него длинные руки. А этот вихор на затылке… Как гребень у петуха… А носки-то… носки! Какие ужасные на нем носки, не говоря уже о рубашке! Что за пошлые кубики?! И губы… Почему ей раньше все время хотелось целовать этого человека? Он же ей совсем чужой…
— Уходи, Паша, — сказала Марина и еще плотнее закуталась в свою шаль.
— Я не уйду, потому что… — Павел, замявшись, замолчал, но жена ничем не подбодрила его. Она молча смотрела ему в глаза, и он вынужден был закончить: — Потому что знаю: ты беременна…
— И что?! — вскинулась Марина.
— Ну и вот… Ребенок же мой… Ты же не будешь утверждать, что он от другого?
— Не буду.
— Поэтому я и предлагаю нам с тобой начать все заново.
— Зачем? — искренне удивилась она.
— Затем, что ребенку нужен отец.
— Нужен, — согласилась Марина. — Но не такой, как ты.
— Да чем же я так уж плох?! — возмутился Павел. — Ты же любила меня! Во всяком случае, говорила, что любишь…
— Я ошибалась…
— Мариш… — метнулся к ней Павел, схватил за руку и очень горячо заговорил: — Ну… я признаю, что был невыдержан и груб… Но это же… даже не от глупости… а от незнания, как надо…
— Даже не вздумай сказать, что у тебя до меня никого не было! — усмехнулась она. — Ты очень профессионально стаскивал с меня колготки.
— Я не собираюсь оправдываться и врать. Мне ж не семнадцать лет! Да, у меня были девчонки… Но такие… которым все равно как… Я когда вернулся из армии, в разгул ударился… Друзья по таким злачным местам водили, что… — Он безнадежно махнул рукой. — А там, знаешь ли, не до нежности…
— Ты никогда мне об этом не говорил. — Марина удрученно покачала головой.
— Разве подобными похождениями хвалятся перед девушкой, на которой хотят жениться?