— Пожизненно? — удивилась Марина. — Разве она находилась в частной лечебнице? В государственной вроде бы таких людей содержат бесплатно…
— Я тогда даже думать не хотел о Татьяне, потому что у меня всегда хватало забот с сыновьями. Ну, заплачено и заплачено. Отлично, что на меня не вешают еще и сбрендившую сестрицу. Когда Татьяна умерла, мне позвонили оттуда, где она находилась. Оказалось, что она жила не в медицинском учреждении, а в частном доме за городом. Люди, которые за ней ухаживали, помогли и с похоронами, а потом отдали мне договор моих родителей с ними. Я сразу удивился сумме и подумал о том, что за такие деньги смог бы вылечить своих сыновей за границей…
— За границей так же трудно вылечить от наркотической зависимости, как и здесь…
— Деньги, Марина, были большие… очень большие…
— Сашка! Откуда у твоих родителей эти деньги и изумруды с бриллиантами? — спросил Борис.
— Не у кого теперь спросить, Боря…
— И ты никогда не слышал в семье разговоров о деньгах и драгоценностях?
— Никогда не слышал.
— Ни намека?
— Лишь однажды… это я уже потом вспомнил… когда призадумался о родительском богатстве… Так вот: однажды Татьяна… она тогда еще была дома… ужасно бесновалась и кричала с настоящей пеной у рта, что все мы прокляты и что не будет нам ни дна ни покрышки… Танька всегда выкрикивала что-нибудь несуразное, всего и не упомнишь, но этот момент четко запечатлелся в моей памяти. Мне было тогда лет двенадцать. Она вцепилась мне в волосы и, таская меня за них по квартире, орала, что и я, маленькая грязная свинья, тоже проклят, проклят, проклят… Татьяну от меня еле отцепили и именно после этого случая увезли из дома.
— И ты, конечно, не спросил у родителей, что она имела в виду, — догадался Борис.
— Если бы у тебя была сумасшедшая сестра, ты тоже старался бы поменьше говорить о ней и особенно о той галиматье, которую она регулярно несла, — горько усмехнулся Александр. Он еще раз оглядел серьги с ожерельем и сказал: — Безусловно, это гарнитур. Так вы, стало быть, только из-за этих украшений и пришли?
— Не совсем, — покачал головой Борис, — хотя они конечно же со всем этим связаны. — И он пересказал Александру все, что они затеяли выяснить.
Когда Борис закончил, Саша некоторое время молча переваривал услышанное, а потом задумчиво проронил:
— То есть вы считаете, что действительно имеет место какое-то проклятие…
— Иначе просто невозможно объяснить трагическое невезение семейства Епифановых из поколения в поколение, — сказал Борис.
Саша вскочил со стула и несколько раз прошелся по комнате. И его жена Лена, и Борис с Мариной следили за ним с таким напряженным вниманием, будто от его метания по комнате зависело что-то жизненно важное для всех четверых. Александр еще раз прошел до окна и обратно и опять проронил в пространство: