- В каком? - вскричал я. - Вы же нам ничего не объяснили! Будьте добры, расскажите подробней Дать вам бренди?
- Нет, спасибо. В каком состоянии? В точности как ребенок, на которого нет управы. Бегала по комнате в одном халате. Собой не владела совершенно. Кричала, что не хочет глотать таблетки, не хочет больше оставаться дома и не желает ехать к мисс Холлоуэй. Казалось, все внушает ей страх - и я, и комната, и дед. Когда он поднялся к ней со мной, она на него прямо набросилась. Бедняга был потрясен, слова не мог вымолвить. Я уверен, до сих пор она ни разу в жизни не смела ему грозить. А тут накричала на него, а потом ударилась в слезы. Боже, как я с ними измучился.
- Вы просто опоили ее снотворным, и она ничего не соображает, - заявил я.
Доктор огрызнулся:
- А вы бы хотели, чтобы она не пила лекарств и свихнулась?
- Но после ухода Памелы она спала?
- Да, три часа.
- И заснула без снотворных.
- Капитан говорит, что да.
- А проснулась в таком состоянии? Странно!
- Какая-то дьявольщина!
Я предпочел бы, чтобы Скотт выражался более осмотрительно.
- Главное, утром она же была само смирение, сама покорность.
Скотт кивнул:
- Да, я знаю. Просто непостижимо. Должен сознаться, что я в растерянности.
- Она вам не говорила, что ее раздражает? - спросил я.
- Ее раздражает все! Она восстает против всех и вся. Просто сама не своя, ее не узнать. Можете вы себе представить буйствующую Стеллу? Выкинула в окно цепочку с медальоном. Нарочно швырнула на пол безделушку и разбила ее.
Это действительно было непостижимо. Я увидел что Памела насторожилась:
- Какую безделушку? - спросила она, словно это имело значение.
Но тут же я все понял.
- Гипсовую статуэтку своей матери, - пояснил Скотт
Памела в ужасе посмотрела на меня. Я сказал:
- Боюсь, Скотт, что все это очень серьезно.
- А я что говорил? - сердито ответил он. - И разве не понятно, что послужило причиной? Ваш визит Памела. Ее словно в разные стороны тащат - с одной стороны капитан и все ее воспитание, с другой - вы и «Утес», который, непонятно почему, имеет для нее такую притягательную силу. Да еще все здешние явления и видения. Господи Боже, это может кончиться только одним!
Он шагал взад-вперед по комнате, распаляясь, как в лихорадке.
- Чем? - испугался я. - Куда вы гнете?
- Шизофренией, - изрек он.
Я даже усомнился, правильно ли расслышал, и с трудом заставил себя переспросить:
- Раздвоение личности?
- Вот именно.
Это звучало убедительно. И впрямь закономерный исход для всего происходящего. Только отец Энсон назвал бы это «дьявольским наваждением».
- Да ничего подобного! - возмутился я. - Из-за одного случайного припадка вы делаете такие выводы! Вы сами потеряли голову, дорогой мой. Никакой шизофрении у Стеллы нет.