Больше мы не станем делать хорошую мину при плохой игре, ни в детской, ни в мастерской никого из приезжающих помещать нельзя. Тем не менее и в той и в другой комнатах запылали камины. В мой кабинет поставили кровать для мистера Ингрема, Макс должен был поселиться в моей спальне, а я собирался ночевать на диване в гостиной.
Пока Лиззи «вылизывала» комнаты для гостей. Памела готовила поздний ужин - суп с пирожками Она была молчалива и напряжена, ее снедало беспокойство за Стеллу. Я позвонил Скотту, но его не было дома Я даже доехал до него, но узнал, что доктор еще не возвращался.
Был базарный день, и я поехал за цветами и фруктами. Сердце у меня сжалось при виде великолепных георгинов. Ведь даже цветы послать Стелле я не мог. Мне было предписано «исчезнуть с горизонта» Оставалось только тешиться горестно-сладкими воспоминаниями - представлять себе ее застенчивое, залитое румянцем лицо, и то, как нежно и доверчиво она обращалась ко мне тогда: «Мистер Фицджералд»
Вскоре после полудня позвонил Скотт. Первые же его выпаленные скороговоркой слова принесли нам громадное облегчение.
Памела была права. Стелла выпутывается, она молодчина. Не удивляйтесь, если я до воскресенья звонить не буду, у меня тяжелый больной. И простите за то, что вчера я излил на вас свои огорчения!
Стелле лучше! Страх, который давил на нас, подобно рухнувшему потолку, и обрекал на беспросветную тьму, вдруг развеялся, нам открылись широкие просторы, а над головами засияло небо. Все остальное ерунда! Стелла снова прежняя - но какая из прежних? Дочь Мери, обещавшая «всегда вспоминать о нас с благодарностью»? Или моя любимая, плакавшая из-за того, что я мог погибнуть? Впрочем, и это неважно, больше она не страдает, страшная угроза, нависшая над ней вчера, миновала, а уж теперь время, отдых, ее собственная выдержка и наши старания сделают свое дело.
Памела весело засновала по дому, как будто и не расстраивалась только что. Купаться было нельзя - на море штормило, но зато мы отправились на прогулку к высоким утесам на южном берегу. Памеле давно хотелось увидеть отсюда, как бушует и бьется о скалы Атлантический океан, и день выдался как раз подходящий - сильный ветер, бегущие по небу тучи и проблески солнца. Длинные океанские волны с бешеной яростью набрасывались на утесы, взметая вверх сгустки ослепительной пены. От их свирепости и рева захватывало дух. Нас продувало насквозь, очищая душу от ночных кошмаров. На щеках у Памелы заиграл румянец. Теперь со свежими силами она была готова спокойно выдержать предстоящий нам вечером сеанс.