- Вот где она упала, - показала Памела.
- И наверно, зацепилась вон за тот выступ?
- Так говорит Чарли, там она и лежала, умирающая…
- Странная ты какая-то. Почему ты ни разу об этом не заговорила?
- Знаешь, Родди, это такая ужасная история, не просто романтическая, а настоящая трагедия. Сначала я никак не могла от нее отделаться, мне почему-то казалось, что все это произошло только что.
- Но послушай, ты ведь сама говорила, что Стеллу увезли отсюда, когда она была ребенком. Значит, все это случилось пятнадцать лет назад. Какое же только что?
- Знаю. Это было глупо с моей стороны. Сейчас я с этим справилась. Мне не хотелось портить твой первый день здесь и обрушивать все это на тебя. Я и Лиззи предупредила.
- Господи, не думаешь же ты, что я примусь оплакивать женщину, которую совершенно не знаю! Что мне Гекуба?
Памела вздохнула и рассмеялась:
- Ах, Родди! Как хорошо, что ты приехал!
- Я вижу, тебе здесь было одиноко.
- Да нет, во всяком случае мне так не кажется.
- Кстати, эти «беспокойства», - сказал я ей, - очевидно, придуманы Паркинсонами как предлог, чтобы разорвать контракт; они уехали, не заплатив долги.
- Теория удобная. Скажу об этом Лиззи.
- А она как ко всему этому относится?
- Ей нравится быть в центре событий, и она обожает рассказывать подобные истории. Но если в доме действительно водятся привидения, это не для нее. Католики такие вещи не выносят.
Мы прошли к детской. На калитке так и висел сломанный замок, и я мысленно взял на заметку починить его. Облокотившись на нижнюю половину двери, я заглянул в комнату и увидел, что там ничего нет, кроме садовых стульев и походной кровати, на которой спал Виски.
- Виски нравится эта комната, - заметила Памела.
- Кошки знают толк в комфорте, они просто помешаны на нем. Помнишь Миннегагу, как она обожала устраиваться в мамином меховом пальто?
- Да, - улыбнулась Памела, но лицо ее все еще было грустным - видно, история Мередитов не шла у нее из головы.
- Подумать только, - проговорила она, - каково ребенку потерять такую мать и остаться с убитым горем стариком. Интересно, представляет ли себе Стелла, что такое счастье?
Вот, значит, что мучает Памелу! Ее девичество было омрачено капризами старика отца, она так страдала и жила в таком нервном напряжении, что теперь все в ней восставало при мысли, что Стелла испытывает то же самое.
- Ну что ж, - сказал я, - не исключено, что тут можно чем-то помочь.
Она сухо ответила:
- Но мы, вероятно, встретим препятствия.
Я усмехнулся, вспомнив спортивные игры нашего детства.
- Ну, положим, в беге с препятствиями ты ведь Всегда выигрывала!