- Нельзя было откладывать это так надолго.
- Разве для подобных вещей существует срок давности? - вскинул он голову. - Я что-то не знал об этом.
- Вы не должны замыкаться в своей печали. Вам нужно научиться жить с ней. - Барбара сознавала, что сейчас Томас «заперт» в своем горе, как в четырех стенах этого пустого дома. - Когда мы говорим о людях, которых любили, то нам кажется, будто они живы. Вам нужно чаще перебирать фотографии, вспоминать, как вы были счастливы вместе, что она говорила…
- Перестаньте! - воскликнул Томас. - Вы не понимаете, о чем говорите! - Потом он немного остыл и махнул рукой. - И я молю Бога, чтобы вы этого никогда не узнали.
- Ее любовь к вам вечна. - Барбара забрала у него тарелку, видя, что он больше не в состоянии есть, и погладила по руке. - Вы знаете это.
Действительно она не в силах ощутить всю глубину его страданий. Но ей тоже больно. Больно смотреть на этого человека. И ей очень хочется ему помочь. Вот почему она сидит сейчас с ним здесь, на этой кухне, а не спит спокойно в своей мягкой постели.
Барбара осторожно вынула фотографию из конверта. Это оказался снимок Марты в подвенечном платье.
- Манекенщица напомнила вам день вашей свадьбы? - мягко произнесла она.
- И вы еще спрашиваете!
Мисс Ровенталь смотрела на фотографию улыбающейся молодой женщины в белом платье с развевающейся фатой. Женщины, светящейся от радости, полной жизни. Она пыталась защитить Томаса, буквально вытолкнув его со сцены перед показом мод, а следовало, видимо, поступить как раз наоборот.
- Послушайте, Том. Марта была вполне земной женщиной из плоти и крови. Посмотрите на снимок. - Она протянула фотографию, но Томас не сводил глаз с лица своей собеседницы. - Вы любили ее всем сердцем. И она любила вас. Это останется с вами на всю жизнь, а фотографии - лишь кусочки бумаги. - Барбара вложила фотографию в руку Томаса. - Помните о том, что у вас было, а не о том, что вы потеряли.
- Я не могу. - Он положил снимок на стол.
- И все-таки посмотрите на нее.
После бесконечно долгой паузы, во время которой было слышно лишь мерное тиканье старинных настенных часов, Томас наконец решился перевести взгляд с лица собеседницы на фотографию, лежащую на столе. Он рассматривал ее, казалось, целую вечность. Безо всякого выражения на лице. Потом взял пачку других фотографий, схватил Барбару за руку и усадил на диван. Потом, сев рядом, начал показывать ей фотографии. Одну за другой. Молча.
Было еще несколько фотографий Марты в свадебном наряде - со своими родителями, с подружками невесты в бледно-розовых платьях, с женихом и шафером. На всех этих снимках Томас выглядел невероятно молодо. Казалось, с тех пор прошло не четыре года, а гораздо больше. А может, это горе так состарило его.