- Все это старо как мир, - вздрогнув, ответила Барбара. Неудивительно, что Томас не хочет слушать ее пустую болтовню.
- Для меня это ново, - задумчиво произнес он, потом спросил: - Когда ты видела мать в последний раз?
Барбара в немом удивлении приподняла брови.
- А, понятно. Я не должен совать нос не в свои дела. Но если хочешь знать мое мнение, Барбара…
- Нет, не хочу!
- Твоя мать много потеряла.
- Ты не понимаешь, о чем говоришь. - Барбара проглотила подступивший к горлу комок. Ее мать очень быстро утешилась, родив других детей, таких прелестных, красивых!
- Что касается твоего отца, то у него проблемы с самолюбием. Он знает цену всему и не ценит ничего. Красивые женщины, дочери… Он просто владеет ими, но так и не научился любить их.
- Он любит Лиз. - Слова сорвались с ее губ, прежде чем Барбара успела что-либо сообразить, потому что они давно и прочно сидели в подсознании. Оказалось, что, вороша чьи-то тяжелые воспоминания, можно выпустить из бутылки и собственных демонов. - Пожалуйста, забудь, что я сейчас сказала. Он любит нас всех.
- У понятия «любит» множество разных оттенков. Оно включает в себя гораздо большее, чем простую сентиментальную привязанность. Если бы твой отец взял на себя труд узнать тебя получше, установить с тобой доверительные взаимоотношения, то он никогда бы не подарил тебе машину на семнадцатилетие.
- Ты не знаешь, о чем говоришь!
- Разве? Почему же тогда ты отдала ее кому-то другому? Это был вовсе не жест альтруиста, а немного детское желание поступить назло отцу.
- Ты…
Томас закрыл ей ладонью рот, не давая возразить.
- Если бы он действительно любил Лиз, то не поставил бы ее в положение, в котором она находится сейчас. Подумай об этом. - Немного поколебавшись, Томас наклонился и поцеловал Барбару в щеку. - Увидимся завтра.
- Наверное.
Она закрыла дверь, заперла ее на два замка и задвинула щеколду. Прислонившись к стене, прижала руку к бешено бьющемуся сердцу. Барбара раз за разом повторяла в уме сказанное Томасом. Все говорило о том, что он думает о ней, переживает за нее.
Испугавшись, что может зайти в своих фантазиях слишком далеко, Барбара тряхнула головой и решительно направилась в ванную, чтобы холодным душем привести себя в чувство. Она без конца твердила себе, что никогда не полюбит такого человека, как Томас Челси. Никогда!
Он довольно долго сидел в кухне, не зажигая света. На полу вокруг него были разбросаны осколки его прежней жизни. Он думал о Барбаре Ровенталь. О том, как эта молодая женщина с легкостью сломала стену, которую он возвел, дабы оградить себя от возможности увлечься кем-либо. Он вспоминал, как держал Барбару в объятиях, целовал ее, занимался с ней любовью прямо здесь, на диване Марты.