Джеремая бросил на него испытующий взгляд, потом рассмеялся:
— О, Себ, я ведь прекрасно понимаю, что ты шутишь. А как ты смотришь на то, чтобы открыть цирюльню? Ты знаешь толк в парикмахерском деле? Умеешь стричь волосы и брить бороды?
Себ тихо, застонал и стал медленно сползать с сиденья. Джеремая нахмурился и внимательно посмотрел на него:
— Что же ты молчишь?
— Хочу выспаться, — со вздохом ответил Себ. — Или хотя бы немного подремать.
Но подремать ему не удалось, потому что Джеремая снова заговорил:
— А как насчет того, чтобы стать фермером? Я сам всю жизнь этим занимаюсь и не жалуюсь. И семья твоя никогда не узнает нужды…
Так продолжалось всю дорогу до ранчо Баркдоллов. Много раз за это время Себастьяну хотелось выскочить из коляски и пойти пешком, но он сдерживался. Когда же наконец показалась роща, за которой раскинулось ранчо, Себ вздохнул с облегчением.
Сразу за рощей находился загон, расположенный прямо перед домом. Себ заметил у ограды близнецов Баркдолл — обе были в широкополых шляпах и в мужской одежде. А внутри загона взвился на дыбы серый в яблоках конь, старавшийся сбросить оседлавшего его мужчину.
— О Господи! — закричал Джеремая. — Да это же Дасти на коне!
Услышав крик отца, Дасти на мгновение ослабил хватку и, выпрямившись в седле, повернул голову. Но этого мгновения коню оказалось достаточно — он снова встал на дыбы и сбросил седока.
— О Боже! — воскликнул Джеремая. Выскочив из коляски, он бросился к сыну, и Себ последовал за ним.
— Сынок! Сынок, ты слышишь меня?! — кричал старик, опускаясь на землю рядом с сыном.
Дасти вращал налитыми кровью глазами, а кожа его, казалось, приобрела желтоватый оттенок, что, по мнению Себа, являлось скорее следствием выпитого накануне, нежели результатом падения.
Пытаясь сфокусировать взгляд на лице отца, Дасти стал говорить, еле ворочая языком:
— Привет, пап… Со мной все в порядке. Извини за вчерашнее. Я хлестал пиво весь вечер и, наверное, немного захмелел.
— Немного захмелел?! Да ты набрался как скотина! — Джеремая мало-помалу превращался в строгого отца, распекающего своего непутевого сына. — И что же случилось дальше?
— Не помню точно. — Дасти помотал головой. — Кажется, Мерри перекинула меня через седло и привезла сюда. Знаю только, что проснулся я в хлеву и что спал там вместе с двумя козами и одной свиньей.
Покосившись на коня, бившего копытом землю, Джеремая спросил:
— Зачем же ты сел на этого норовистого жеребца? Ты же не умеешь объезжать лошадей.
Дасти со вздохом ответил:
— Они сказали, что если я хочу попасть обратно в город, то должен обуздать одного буйного коня.