— Знаете, миссис Берд, это становится скучным. Решайтесь, наконец. Я, можно сказать, дрожу от нетерпения. — Люк вздохнул, не слишком стараясь скрыть раздражение. — Я дал бабушке обещание сыграть по одному раунду с каждой вдовой, и намерен сдержать его, но не более того, Потом вы можете, если пожелаете, удалиться в свою комнату и оставаться там до самого конца вашего пребывания здесь. Вышивать, или чем вы там занимаетесь.
Розамунда прищурилась.
Как она это делает? Черт побери! Ее поза была изумительной… совершенной! Изящный изгиб спины, расправленные плечи, уверенные движения. Такой Люк всегда представлял себе Диану-охотницу, спокойную и непоколебимую, всем существом излучающую уверенность. Легкий ветерок шевелил иссиня-черные пряди волос. Бледное лицо, внимательные глаза. Они были не голубые, не зеленые, а какого-то странного промежуточного оттенка. Ему еще не приходилось видеть таких даже в самых удаленных уголках Уэльса, где, как говорят, небо и море, смешавшись, дали этот цвет глаз местным жителям.
В последнюю секунду, перед тем как выпустить стрелу, Розамунда зажмурилась. Удивительно, но ее стрела попала в мишень всего лишь в футе, даже меньше, от центра.
— Вообще-то обычно не стреляют вслепую, — с нарочитой медлительностью проговорил герцог. — Возможно, вам нужен стимул? Насколько мне известно, награда удивительным образом помогает верно прицелиться.
— Учитывая ваши странные правила, милорд, я потрясена тем, что вы даете советы, как достичь успеха.
— Туше! — Герцог сделал паузу. — Но вы меня заинтересовали. — Он сделал вид, что скрывает зевок. — Не терпится увидеть, какой результат вы покажете с открытыми глазами. Так все же что мы решим с призом? Все имеет свою цену, миссис Берд. Абсолютно все!
Порыв ветра бросил волосы на лицо Розамунды, на мгновение прикрыв пухлые соблазнительные губы. Она не произнесла ни слова.
— Не молчите, миссис Берд. Какое ваше самое сильное желание?
Взгляд Розамунды метнулся к сестре, сидевшей отдельно от других гостей. Бледное лицо Сильвии с тонкими аристократическими чертами казалось еще прелестнее на фоне спокойной зелени плакучей ивы, росшей за ее спиной.
— Ну да, я понял, вы — воплощенное бескорыстие. Впрочем, это обычный недостаток одиноких вдов — гостей моей бабушки. Я бы предпочел, чтобы в женщине было больше страсти, но, с другой стороны, мы еще не достаточно хорошо знакомы, чтобы вы откровенничали со мной. — Люк был исполнен решимости, расшевелить эту необычную особу, сам не понимая, почему ее невозмутимость не дает ему покоя. Обычно требовалось нечто больше, чем смазливое личико, чтобы пробудить его от вселенской скуки. Его светлость уже давно не интересовался ничем, кроме сестры, бабушки и своей работы.