Она прекрасно понимала, почему Александр был так увлечен Гомером, почему строил свою жизнь по «Илиаде». К бессмертию можно прийти только дорогой подвигов. Для таких людей, как Энрико Винченти, понятие чести недоступно. Ахиллес был прав. Волки и агнцы не могут дружиться согласием сердца.
Винченти — агнец. Она — волк.
И вести с ним переговоры она не будет.
Эти встречи со студентами были полезны во многих отношениях — не в последнюю очередь потому, что помогали ей помнить о прошлом. Две тысячи триста лет назад Александр Великий прошел тридцать две тысячи километров и покорил весь известный в то время мир. Он создал общий язык, привил религиозную толерантность, основал семьдесят городов, проложил новые торговые пути и способствовал Ренессансу, который продолжался затем две с половиной тысячи лет. Он стремился к arête, греческому идеалу совершенства.
Теперь пришел ее черед. Встреча закончилась, и Зовастина тепло попрощалась со студентами.
Когда она выходила из здания, один из телохранителей протянул ей лист бумаги. Это была распечатка сообщения, поступившего по электронной почте полчаса назад. Оно содержало загадочный обратный адрес и одну короткую фразу: «ВЫ НУЖНЫ ЗДЕСЬ К ЗАХОДУ СОЛНЦА».
Зовастина сердилась, но выбора у нее не было.
— Готовьте вертолет, — приказала она.
Венеция
8.35
Винченти воспринимал Венецию как шедевр, как произведение искусства. В ней слились воедино византийская роскошь, исламские мотивы, аромат Индии и Китая. Наполовину западный, наполовину восточный, этот город стоял одной ногой в Европе, а другой в Азии. Уникальное человеческое творение, расположившееся на 118 островах, город когда-то представлял собой величайшее торговое государство, непобедимую морскую державу, просуществовавшую тысячу двести лет республику, возвышенные идеалы которой впоследствии вдохновляли даже отцов-основателей Америки. Предмет зависти, подозрительности и даже страха, этот город охотно торговал со всеми — и с друзьями, и с врагами. Город-делец, живущий ради прибыли и даже войны рассматривающий в качестве удачного вложения капитала. Такой была Венеция на протяжении веков.
Таким же он был и на протяжении последних двадцати лет.
Виллу на Большом канале он купил на первую прибыль от своей тогда еще едва оперившейся фармацевтической компании. Поэтому представлялось вполне логичным, что и он сам, и штаб его корпорации, которая стоила сегодня миллиарды евро, теперь квартировали здесь.
Больше всего Венеция нравилась ему в те ранние часы, когда, кроме человеческих голосов, не услышишь никакого другого звука. Утреннюю зарядку ему заменяла прогулка от его палаццо на канале до любимого ресторана на площади Кампо дел Леон. Он отказался бы и от этих упражнений, но не мог. Поскольку автомобили в Венеции запрещены, передвигаться по городу можно только пешком или по воде.