Сердце Леры стучало все чаще, подстраиваясь под ритм грохочущих барабанов. Слипшиеся, отяжелевшие губы с трудом раскрывались, нескладно повторяя выкрикиваемое обитателями деревни слово. Балансируя на границе сознания, в груди испуганной птицей беспомощно метался страх.
— Мани-ту! Мани-ту!
— Что делают эти чуваки? — нахмурился Паштет.
— Кому-то поклоняются, — предположил Савельев.
— А Лерка-то здесь при чем? Не ей же они поклоняются!
— Ну да, — фыркнул Батон. — Неотесанные дикари приветствуют белую госпожу.
— Маниту они поклоняются, — снова блеснул невесть откуда добытыми знаниями Треска.
— Кому? — повернулся к приятелю удивленный Паштет.
— Душе, духу. Это от американских индейцев пошло. Согласно их вере, маниту наделены каждое растение, камень и даже механизмы.
— Значит, они поклоняются вертолету?
— Вряд ли. Тогда бы они ее сразу прирезали, чтобы окропить его кровью. Нет, чуваки, тут что-то еще.
— Ну, ты мозг, чувак! — уважительно ахнул напарник.
— А то, — цыкнул золотым зубом тот. — Я не только котлеты умею жарить.
— Мани-ту! Мани-ту!! МАНИ-ТУ!!! — все ускоряющийся ритм барабанов и дружное скандирование нескольких голосов смогли, наконец, вырвать опоенную Леру из цепких пальцев дурмана. Во рту стоял отвратительный кислый привкус, а тело словно выпотрошили и набили ватой.
— Почему… все… так кричат? — заплетающимся языком поинтересовалась Лера у самой себя.
Не будь девушка привязана, она бы наверняка упала. Толстые лианы больно впивались в едва прикрытые листьями грудь и бедра. С трудом подняв голову, Лера окинула поляну мутным взглядом.
— Лерка, я тут!!! — увидев, что девушка приходит в себя, стараясь перекричать скандирующих туземцев, истошно заорал Батон.
— Дядя Миша-а! — натужно прокашлявшись, радостно завизжала девушка.
Затуманивающий разум дурман как рукой сняло. Он пришел! А с ним Савельев, Паштет и Треска. Как же она рада их видеть!
Даже вечно перекошенная недовольной гримасой небритая рожа последнего сейчас казалась самой родной на свете. Они за ней пришли! Правда, их тоже поймали, но дядя Миша обязательно придумает, как спасти ее и остальных.
— Не бойся, мы тебя вытащим! — конец фразы Батона прозвучал в звенящей тишине, но внезапно затихшие туземцы даже не повернули головы в его сторону. Все с благоговением смотрели на вождя, который забрался по узкой лесенке на спину покосившегося вертолета, где был закреплен громадный выдолбленный древесный ствол, причудливо закрученный наподобие оркестровой трубы. Сжав руками конец ствола, который сужался до размеров мундштука, вождь изо всех сил подул в него.