— Вероятно, там остался, — натужно пробормотал медленно поднявший голову Батон. — Они его из той штуки вряд ли смогли бы вытащить.
— Значит, он очнется и приведет подмогу, — сразу оживился Паштет.
— Если его не сожрали, или не отрезали голову, или еще чего, — остудил приятеля вечно пессимистичный Треска.
— Ты думаешь, они людей едят, чувак? — Паштет с опаской посмотрел на мечущиеся вокруг костра силуэты.
— Книжек про Африку нужно больше читать, чувак! — авторитетно заявил Треска. — Это ж негритосы, а значит, каннибалы, зуб даю!
— Каннибалы… — в ужасе повторил незнакомое слово Паштет.
— Что, чувак, никогда не думал, что однажды сам станешь жратвой? — невесело усмехнулся напарник.
— Интересно, куда они нашу снарягу дели? — сплюнув в траву, Батон внимательно оглядел простирающуюся перед ними деревню.
— А вон куда, — Савельев кивнул в сторону небольшого плетеного домика на краю поляны, у входа в который устроился низенький туземец, с интересом копающийся в рюкзаке Трески.
— Э! А ну положь назад! Она ж с этим, с тефлоном! Я за нее двадцать пять патронов отвалил! — забеспокоился повар, когда дикарь вытащил увесистую сковородку и, проигнорировав оклик, принялся размахивать ею над головой, словно дубинкой.
— Как думаете, Лера у них? — спросил у товарищей Савельев.
— У них, — мрачно ответил Батон, смотрящий куда-то поверх его головы.
Повернувшись, Паштет, Савельев и Треска увидели, как полуголая, едва прикрытая листьями Лера, еле держась на ногах, словно пьяная, с помощью туземцев поднимается на небольшое возвышение, сооруженное из связанных лианами стволов.
— Нам хоть одежду оставили, — посочувствовал Треска.
— Слава богу, живая! — облегченно вздохнул Батон, наблюдая, как девушку привязывают к такому же столбу.
В этот момент в бывшей кабине вертолета — вместо стекол и стенок теперь зияла рваная дыра — появился вождь и, величественным жестом раскинув руки, что-то громко выкрикнул несколько раз. На поляне воцарилась мертвая тишина. Угрожающе потрясая руками, вождь заговорил низким, рокочущим голосом, то и дело указывая на привязанную к столбу Леру.
— Что он говорит? — вслушивался в незнакомые слова Паштет.
— Ничего хорошего, чувак, будь уверен, — мрачно отозвался Треска.
— Рак-ция ченуто тель-кумо се Мани-ту! — торжественно закончил свою речь вождь, и поляна отозвалась дружным хором множества глоток:
— Мани-ту! Мани-ту! Мани-ту!
Снова забили в барабаны, истошно заорал коротышка у костра. Теперь все обитатели деревни как один дружно выкрикивали таинственное, незнакомое слово. Старался даже копающийся в рюкзаке Трески дикарь, истово размахивая над головой трофейной сковородкой.