Птица Щастья завтрашнего дня!
Прилетела крыльями звеня!
Выбери меня!
Выбери меня!
Птица счастья завтрашнего дня!
Прощай, Юрик. Пусть хоть у тебя будет завтра.
* * *
Измотанный дядя Миша с перевязанной головой все так же полусидел на своей койке, укрытый до пояса одеялом, под бдительным присмотром дежурившей на столике Чучундры.
— Записала, — кивнула Лера на его немой вопрос, опускаясь на откидной стульчик. — Всё, как сказали.
Мышь тут же по-хозяйски забралась на обтянутое тельняшкой плечо девушки.
— Хорошо. По крайней мере, если кто и услышит, не купится на эту дурацкую замануху.
— Но вдруг нам могли помочь?
— Нельзя рисковать, лисенок. А если действительно окажется, что кто-то еще заражен? Нужно подождать, еще немного подождать… Ты чего? — охотник приподнял голову, посмотрев на поникшую ученицу, бессильно уронившую руки на колени. Лица не видно из-за спутанной пакли волос, голос звучит глухо:
— Я. Убила. Человека.
— И спасла меня.
— Азат. Погиб.
— Он тебе нравился?
— Да. Не знаю, — мысли и чувства сплелись в один клубок. Боясь себе в этом признаться, Лера тянулась к человеку, которого и не знала-то никогда толком. Не говорила подолгу. Не делилась мыслями. И которому это совсем не помешало погибнуть, защищая ее. Которому она, помимо Батона и деда, единственному была небезразлична по-настоящему…
Любовь… Привязанность… Ощущения, которые она в двадцать три года так и не успела прочувствовать, понять, пережить. Так и не узнала…
— Это действительно конец? — машинально погладив себя по предплечью, где снова заныл оставленный пулей Василя шрам, тихо спросила девушка, все так же не поднимая головы. — Скажите, дядя Миша. Мне не страшно. Уже не страшно. Главное — знать.
— Не робей. Мы еще дышим, а это главное. Сейчас немного отдохнем, и начнем кумекать, как выбираться отсюда.
— Лодка не может плыть. Я слышала разговор в кают-компании.
— Знаю. Но на материке наверняка остались люди, у которых может быть что-нибудь на ходу, ледышка-то большая. Австралийцы те же, у них там какой-то корабль был… — сказать, что угодно, обнадежить. Главное, чтобы она хоть на время успокоилась. — Главное не сдаваться и не терять уверенности.
— А вирус? Значит, все было напрасно? — пробормотала Лера. — Неужели мы так никогда и не сможем вернуть все назад?
— Когда-нибудь сможем, — помолчав, отозвался дядя Миша. — А пока чем тебе тут не дышится — радиации-то нет.
— А как же дом? Разве вы не соскучились?
— Где теперь у нас у всех дом, ты знаешь? — приподнял голову над подушкой Батон. — Разрушили мы его, лисенок, а значит, и скучать не по чему, м-м-м… — лежащий поморщился и застонал сквозь зубы.