Кассирша выбила чек. Афанасьев оплатил его. Взял чек и вернулся к колбасному отделу. Костя не без иронии наблюдал за действиями ревизора. Тот протянул продавщице чек.
– Двести граммов докторской! – попросил он.
Продавщица взяла чек, наколола его на иглу, к другим чекам, одним ловким движением отрезала кружок колбасы, бросила на весы, успев подстелить лист белой бумаги. Стрелка качнулась, приблизилась к делению «200», продавщица, не дав стрелке зафиксировать свое положение, схватила колбасу с весов, завернула в бумагу и передала ревизору. Тот взял покупку, предъявил продавщице удостоверение.
– Сотрудник контрольно-ревизионного управления Министерства торговли Виталий Афанасьев! Контрольная закупка! Прошу назвать мне вашу фамилию?
Продавщица похолодела.
– Лариса Журавлева… – еле слышно произнесла она, понимая, что попалась.
Афанасьев вежливо улыбнулся.
– А теперь, Лариса, пройдемте с нами к контрольным весам и взвесим эту колбасу снова, – ласково проговорил он.
Журавлева оглянулась, кивнула подруге из кондитерского отдела, вышла из-за прилавка и в сопровождении ревизора двинулась к контрольным весам. Никто из покупателей на их действия не обратил внимания. В колбасный отдел стала образовываться очередь. Афанасьев в сопровождении Кости Листова и Журавлевой подошел к весам. Проверил их на точность, чуть подкрутил одну из ножек весов, чтобы стрелка точно совпала с нулевым знаком, осторожно положил на весы купленный кусок колбасы. Стрелка дрогнула, задвигалась и стойко замерла на отметке 195 граммов. Афанасьев утвердительно кивнул головой, с гордостью взглянул на журналиста.
– Что и требовалось доказать, товарищ Листов! – торжествующе выговорил Афанасьев, взглянув на Костю. – Надеюсь, вам хорошо видно: недовес пять граммов! Это, конечно, немного. Но за день набегают килограммы, а за месяц – тонны! И это один продавец. А в первом гастрономе их двадцать! Хорошо продуманная система!
Афанасьев взглянул на Журавлеву и усмехнулся. Та с помертвевшим лицом стояла рядом.
Лида ворвалась в кабинет мужа и остановилась. Напротив Беркутова сидела длинноногая какой-то даже нереальной красоты женщина, лучшая манекенщица московского Дома моды. У Лиды даже перехватило дыхание. Георгий Константинович удивленно взглянул на жену.
– Что случилось, Лидия Санна? Извините, но я сейчас занят! – улыбнувшись, проговорил он
– Ревизоры в зале! – сдерживая волнение, объявила она.
Улыбка хоть и погасла на губах Беркутова, но он достойно принял это сообщение.
– Замечательно! Передай нашим товарищам: пусть спокойно работают. Если ревизоры захотят побеседовать со мной, то я смогу их принять чуть попозже. А сейчас дай нам договорить!