Так он отдыхал последний раз. А с чего вспомнилось, не знал и сам. Может, блаженное состояние покоя накатило в деревянной гостинице, в номере со скрипучими полами и балконом на реку. Она плавно заворачивалась у переката, поверх которого, будто паруса, прогибались трехъярусные крыши пагоды.
А может, потому, что предстояло провести два-три часа в Ват Дой Сутхеп, за городом, среди архитектуры и в общении с людьми, чьи традиции были, может, последней на земле живой, не умозрительной и музейной, а именно живой связью с древним прошлым. С живущим прошлым. Он любил и помнил свои прогулки в королевских парках и храмах-усыпальницах вьетнамского Хюэ, на пустынных дворах пагод в лаосском Луангпрабанге, среди красных колонн крытых черепицей дворцов и павильонов Запретного города в Пекине...
Когда-то, очень давно, ему представлялось, что стать бигкху — буддийским монахом, быть им всегда и везде в непрерывной череде ритуалов, схоже с добровольным заточением в тюрьме. Но, узнав их жизнь, разобрался, что люди эти не затворники и выражают себя внешне как буддисты в определенной обстановке. Среди них немало сильных и целеустремленных людей, полных энергии в осуждении несправедливости и верящих в добро. Старший бонза пагоды Ват Дой Сутхеп был из таких...
Однако следовало принять меры предосторожности. Накануне вечером Кхун Ченгпрадит дал ему свежий номер местной газеты «Дао мыанг» с приложением перевода статьи «Встречайте красного!». Автор сообщал, что одним из преимуществ москвичей перед жителями других городов мира является возможность получать информацию о Юго-Восточной Азии от журналиста Бэзила Шемякина. Ему все чудится, что американский империализм влияет, вмешивается и проникает повсюду. В некоторых азиатских странах, в том числе и той, в которую господину Шемякину разрешили приехать, для него мало привлекательного. Он пишет одобрительно лишь в следующих случаях: когда в этой стране поддерживают забастовщиков, безработных и когда высказываются в пользу связей с Вьетнамом, торговли с Россией или ворчат по поводу слишком большой свободы иностранных предпринимателей.
Однако господин Шемякин производит положительное впечатление на тех, с кем сталкивается. Его неизменно награждают эпитетами: светский, интеллектуальный, динамичный. Отмечают также, что он элегантно одет, хорошо держится. Господин Шемякин быстро ориентируется в обстановке...
Как ни странно, ему опять не предложили при выдаче визы предоставить сведения о своей прошлой деятельности, сокрушался автор статьи. Во время вьетнамской войны он находился в Индокитае. Действительно, его тогдашние репортажи содержали подробности, которые не так-то просто было узнать... К сожалению, господин Шемякин ничего не сообщает теперь своим читателям такого, что было бы интересно и нашим.