В уютной тишине Джеймс тихо произнес:
— Вчера днем вы встречались не со своей тетушкой.
Николь моментально рассердилась:
— Вы шпионили за мной?
Он пожал плечами, как бы желая сказать: «Соблазн был слишком велик». Неужели она ожидала, что он устоит?
Николь была почти уверена. Она поджала губы, затем ответила:
— Это был Дэвид. Он распоряжается моей собственностью здесь в мое отсутствие. Он — тот, кто убил пчел.
— А-а... — понимающе покачал головой Джеймс, — это все объясняет. Вы так обрадовались встрече с молодым человеком, разрушившим вашу крышу.
— Не ваше дело, — ответила Николь, бросив на него быстрый и угрюмый взгляд.
Он нахмурился и стал разглядывать свою чашку с кофе, затем немного смягчился:
— Среди ваших друзей много мужчин.
— Да, есть несколько.
— И все они посвящают вас в свои сокровенные тайны, как я?
— Иногда, — ответила она после некоторого колебания.
— Часто, — настаивал Джеймс.
Она опустила глаза, провела пальцем по основанию сахарницы и затем ответила после недолгого раздумья:
— Да, часто. Хотя я и не знаю почему.
— Как вы это делаете?
— Я ничего не делаю, — быстро ответила Николь и, выдержав паузу, добавила: — Иначе как... Хорошо, я знаю, как заставить людей идти мне навстречу.
Джеймс горько улыбнулся:
— И как отгородиться от них.
Оба замолчали. Николь постаралась скрыть уныние, охватившее ее.
— Что ж, — сказала она наконец, — восхитительный завтрак получился. Благодарю вас.
Она сняла салфетку с колен и, положив ее на стол, взглянула поверх головы Джеймса и очень удивилась. Часы на противоположной стене показывали тридцать три минуты двенадцатого. Резко откинувшись на спинку стула, она воскликнула:
— Боже! Я собиралась встретиться... — Но тут же осеклась.
— С Дэвидом, — закончил за нее Джеймс. Николь пристально посмотрела на него.
— Вы должны были встретиться с Дэвидом? Где? — спросил Джеймс.
Николь сжала губы, как будто боялась, что с них может сорваться ответ, затем упрекнула себя за ребячество и сказала:
— В Гранчестере, три минуты назад.
Джеймс встал, подошел к ней, отодвинул стул, помогая подняться.
— Кто он?
Николь поднялась и взглянула на Джеймса через плечо, когда брала зонт.
— Он хороший друг.
— Ну конечно!
Она гневно посмотрела на него:
— Это совсем не то, о чем вы думаете.
— Тогда почему вы избегаете упоминать о нем, словно он ваша неприличная тайна?
Николь почувствовала боль, как от удара, — достаточно острую, чтобы разозлить ее.
Стокер понял, что оскорбил ее, поэтому поторопился забрать свои слова обратно:
— Я... я прошу прощения.
Николь намеренно медленно и легко прошла к лестнице.