Николь хотела, чтобы Джеймс распахнул полы пальто и прижал ее к себе, чтобы они оба завернулись в него и стояли тесно прижавшись. Она представила это — представила, как все дальше и дальше затягивается в эту ловушку, все ближе к нему, все теснее. Она даже представила себе их близость, ощутила тяжесть его тела, как он приникает... Великий Боже! Она прищурилась и отвела взгляд в сторону.
Стокер нашел достойный выход.
— Я очарован вашим смехом, — сказал он. — Я знаю, что возраст внушает вам опасение. Но в вас есть некая сила и благородство... — Джеймс кивнул в подтверждение своих слов. Но этого было недостаточно. — В вас есть что-то неподвластное времени... — выпалил он снова. А в завершение добавил: — Вы будете прекрасны и в восемьдесят семь, миссис Уайлд. Вы необыкновенная женщина.
«Какая удача, — подумала она, — что он случайно подобрал совершенно правильные или нет, неправильные слова». Она позволила ему увлечь себя в дальний темный угол.
Джеймс проводил ее туда, где было меньше света, словно альков под таким проливным дождем был недостаточно уединенным местом. Он посадил ее там, где арка при спуске расширялась и получалась скошенная стена, и загородил собой весь свет. Если бы его страсть имела вес и массу, то просто-напросто скатилась бы на них и раздавила.
Джеймс постоял, не двигаясь несколько секунд, пока Николь с ужасом не почувствовала,
как желание разливается внутри ее. Она отодвинулась — всего на несколько дюймов, больше не смогла. У нее было множество способов остановить его. Но она ничего не предприняла. А вместо этого окунулась в глубокий и сладостный поцелуй.
Он еще не произошел. Но Николь уже чувствовала его. Затем Джеймс легко коснулся губами ее губ. Какие у него нежные губы!
Джеймс пробормотал:
— Одно только слово, и я перестану.
Нет, она не хотела останавливаться. Стокер целовал ее с необычайной нежностью — молодой человек, чья жизнь складывалась настолько счастливо, что он даже не понимал, что некоторые чувства стоит сдерживать.
И что же она молчит, как идиотка! Вместо этого, когда Джеймс распахнул на ней пальто и откинул его и Николь почувствовала, как его руки заскользили по ее телу, она прошептала:
— О да, да.
Николь таяла в его руках. Джеймс завладел ее грудью и прильнул к губам. У него вырвался протяжный, низкий стон, когда он прижался к ее бедрам.
До чего приятное чувство! Руки Николь обвили шею Джеймса, пальцы скользнули вверх и вплелись в его волосы. Она притянула его голову к себе и приоткрыла губы. Ее язык быстро нашел его и поманил. И, приняв это приглашение, он ринулся вперед.