Это движение Арсений заметил сразу, специально сел в уголке, чтоб видеть все три двери, в столовую, на лестницу и в подвал. Но голоса не подал, пусть тот, кому приспичило, как и ему, гулять по ночам, входит смело, а там уж они разберутся.
Беззвучно скользнувшая в кухню крупная фигура воровато оглянулась и застыла на месте, заметив сидящего за столом демона. Отточенным движеньем метнулась к поясу рука, выхватила тускло блеснувшую полоску металла и не раздумывая, послала в полет.
— Вот дура, — зло рыкнул, едва успевший уклониться Арсений, — ты что же нападаешь не по делу? Я может, и не враг вовсе?
Выговорил и сам внезапно поразился, услышав, как странно прозвучали вырвавшиеся из горла звуки.
И напавшая аборигенка тоже изумилась, но не надолго, стало быть, не такое уж это диво, внезапно заговоривший на её языке чужеземец.
— Ты меня выдашь, — сообщила бесстрастно, доставая второй нож, уж теперь-то, когда глаза привыкли к полумраку, она не промахнется.
— С чего ты взяла? — прищурился пленник, неотрывно следя за ее движеньями, — или по себе судишь? Почему я должен тебя выдавать, если ты мне ничего плохого не сделала? А может, мы еще и договоримся?
Однако, примирительно высказывая ей упреки, не забывал незаметно отвязывать от пояска шнурок с крючком, хоть и дрянное оружие, а другого пока нет. И еще загадал, если выйдет невредимым из этой переделки, то обязательно разживется у Гами каким-нибудь копьем. Пора учиться жить по-новому.
— Урса? Мне тут страшно… — на тихий шепоток, раздавшийся от двери, женщина обернулась стремительно как раненый зверь, и метнулась туда, загораживая собой меховой клубок.
— Я только еду возьму… — появление свидетеля неожиданно сделало ее сговорчивее, — и уйду, тебя не трону… если не станешь кричать.
— Урса… — теперь и Арсений узнал раненую аборигенку, — я не стану кричать, поверь. Не нужно мне это. Только скажи… ты точно знаешь, что вы выживете?
— Как такое может знать человек? — хмуро усмехнулась она, — зато я точно знаю другое, без меня немощному выбракованному трутню в селе не выжить.
— А кто это… бракованный трутень? — засомневался Арсений, что правильно понял смысл ее слов.
— Вот он, мой ребенок, Хир, — подтянула к себе Урса закутанного в меховые одежки малыша и на демона настороженно глянули знакомые голубые глазенки.
— Урса… — почувствовав, как в душе острой болью шевельнулась ностальгия по родной семье, тихо попросил Арсений, — если есть немного времени… объясни, почему он бракованный… и почему он ходит в девчачьей одежде?
— Одежда обычная… все трутни так одеваются… — недоуменно вытаращила глаза Урса, — а что бракованный… так сразу же видно. Они ведь в одну весну с Манист родились, а она уже на голову выше. Да и болеет он часто… Нет, его ни один дом трутнем не возьмет, а в селе тяжело… да и жалеть бракованного никто не станет… сразу дракону отдадут, как очередь подойдет.