— Не попадали, а вы их вытаскивали, — с грубоватой честностью поправила Гамират, — а насчет демона, извини, говорить пока ничего не буду, еще немного присмотрюсь. Хотя… одно могу сказать точно, никого рвать и жрать он не будет.
— Какой там жевать… — горестно призналась Аркстрид, кузнецу все можно рассказать, она никогда и никому не передаст, — он Урсу перехватил… когда сбежать пыталась… вместе с трутненышем… теперь она его подручница, клятву дала.
— А я давно говорила, слишком вы балуете Манист, потом наплачетесь, — вздохнула Гамират и вышло это у нее так добродушно, что и обижаться было не на что, — а теперь и её наказывать нужно осторожно… а то зло затаит на всех сразу, потом только менять и останется.
— Я придумаю… — совершенно не представляя, что нужно делать в таких случаях, пообещала Аркстрид, — а с демоном-то что?
— Могу пока только дать пару советов… — уклончиво буркнула Гамират, — потом скажу точнее.
— Давай хоть советы.
— Не мешай ему… что бы не начинал делать… так лучше поймешь, на что он годен, и еще… не зовите его демоном.
— Спасибо, — поднимаясь с чурбака, поблагодарила ведущая, стараясь не показать своего разочарования, никакого особого проку в таких советах она не видела.
Но в одном Гамират определенно была права, нужно присмотреться к нему… пока еще есть время.
— Ну а теперь рассказывай, — мягко пробормотал Арсений, дождавшись, пока огромная тетка перестанет тяжко сопеть.
Как-то странно они все себя ведут… непривычно и неправильно, и он тоже виноват… разговаривал с этими иномирянками как со своими соплеменницами. Так ведь и похожи они на землячек настолько сильно, что никак не исчезает чувство, что все случившееся просто шутка, этакий грандиозный розыгрыш.
Какой-то сумасбродный богач решил повеселиться и нанял актеров… а теперь смотрит за ним через скрытые камеры и уматывается.
Ага, и кучу медведей выдрессировал, и луны паровозиком по небу развесил, и звезд прикупил на распродаже… ехидно уколол здравый смысл, и Арсений еле успел задавить готовый вырваться разочарованный стон. Нет… никуда уже не деться от суровой действительности, и мир чужой и тетки эти — непознанные объекты.
— Про что? — Урса оглянулась через плечо на пригревшегося рядом с ней малыша.
Ишь, как разрумянился во сне, расслабился рядом с ней, даже вечно сжатые кулачки доверчиво раскрылись. Как иногда странно все складывается в жизни, ведь она собиралась уйти еще осенью, да тогда Хир сильно простыл, долго болел, куда было под непрекращающимся холодным дождем по раскисшим ложкам идти. А потом у нее самой вспухла нога, попало случайно в сапог острое семечко наездника. Сорная трава, ни на что не годная, а растет повсюду, перебираясь через горы и реки в шерсти животных и на лапках птиц.