И все же девушка волновалась. Эдди — это имя. Красавчик. Знаменитость не только по местным понятиям. И совет может не устоять перед ним.
В совет входили четыре важные особы средних лет, своими финансовыми средствами помогавшие оркестру удержаться на плаву. В музыке они смыслят не очень-то, но несомненно поддадутся обаянию Эдди, если только он не отзовет свое заявление.
Джесси из гордости просила его не делать этого, но как Эдди поступит, — неизвестно. Скорее всего, вопреки ее просьбе. Что ж, если он не понимает, насколько важно для нее это место, пусть все решит судьба.
Несмотря на злость на Палмера, девушка корила себя за ссору. Не следовало реагировать столь эмоционально. Не в ее правилах так взрываться. Но Вустерский симфонический значит так много для нее, что она не смогла сдержаться.
Джесси не завидовала успехам Палмера. Никогда. Так чего же ради рвала и метала по поводу его ненасытных амбиций?
Она не находила ответов. Не знала, как переживет и сегодняшнюю репетицию. Прогуляла бы, если бы могла, но, к сожалению, не имеет права…
Вздохнув, Джесси выключила в аудитории свет и подхватила портфель. В следующую секунду у нее зашлось сердце — в дверях стоял Эдди. Куртка нараспашку, под ней толстый золотистый свитер и коричневые вельветовые джинсы. Он казался таким теплым, земным…
— Ты чего приехал? — непроизвольно улыбнувшись, спросила она.
Его темные, похожие на омут глаза испытующе глядели на нее.
— Да на репетицию.
Джесси хмыкнула.
— Браво! На пять часов раньше.
— Вот как? — Выглядел он здорово, не то что она, мучившаяся все последние дни бессонницей. — Как ты меня нашел?
— Легко. Зашел в администрацию, сказал, будто хочу поговорить с тобой о младшем братишке. — Эдди ухмыльнулся. — Секретарша оказалась очень любезной, посмотрела твое расписание, объяснила, как найти, и даже предложила проводить.
— Тебе не приходило в голову, что я не захочу тебя видеть? — поморщилась Джесси и попыталась открыть дверь, однако Палмер схватил ее за руку.
— Подожди, Джесс. Ты прекрасно знаешь, почему я здесь.
Девушка окатила его презрением.
— О чем это ты?
— Кончай, а? Мы столько лет знакомы, но никогда еще не ругались, как той ночью. Честно говоря, мне это не нравится.
— Какая жалость! Я не могу взять назад свои слова только потому, что тебе они не по душе.
— Справедливо, но, может, ты хотя бы примешь мои извинения?
— Не вижу смысла.
— Джесс, смысл в том, чтобы мы не злились друг на друга.
Она набросила ремень сумочки на плечо.
— Прекрасно, «мы» не сердимся…
Он двинулся за ней по лестнице.
— Тогда пойдем выпьем кофе.