Джесси нахмурилась.
— Не хочу никакого кофе.
Эдди распахнул тяжелую стеклянную дверь. Декабрьская погода встретила девушку холодным порывом ветра. Она поежилась, закуталась поплотнее в пальто, размышляя, что в данный момент чашечка кофе и впрямь не помешала бы. Глазами она высматривала свою машину на стоянке. Рядом заметила припаркованный «мерседес» Палмера.
— Джесс, подожди минутку. — Эдди развернул ее к себе лицом. Ветер сдул прядь волос с его лба, и ей в очередной раз пришла мысль, как он красив. — Да что, наконец, с тобой? Прими же мои извинения! Мне жаль, если я подавлял тебя в нашей дружбе. Каюсь, коли заставил тебя исполнять вещи, которые тебе не нравились. Раскаиваюсь, что подал заявление о приеме на работу, которую хочешь получить ты, хоть я и не подозревал об этом. Я даже сожалею, что люблю пиццу с оливками.
Джесси развела руки в стороны.
— Вот видишь, ты даже не можешь по-людски извиниться.
Она повернулась и зашагала к стоянке, но тут же остановилась как вкопанная — весь салон ее автомобиля заполняли красные и зеленые воздушные шарики, жавшиеся к потолку и стеклам.
— Джесс, что случилось с твоей машиной? — с самым невинным видом спросил Эдди.
Девушка усмехнулась. Эта ребяческая выходка ничего не меняла в их отношениях:
— Тебе следует запирать дверцу. — Эдди сложил руки на груди и прислонился к крылу. — Любой может забраться, если захочет…
На мгновение она представила себе, мог ли такое выкинуть Евгений? И тут же отбросила эту мысль. Он — человек слишком прозаический для глупых, наивных шуток.
Эдди распахнул дверцу, глядя на девушку проказливыми глазами.
— Это ты устроил? — спросила она довольно презрительно. — Напрасно старался и тратил деньги.
С одной стороны, ей хотелось немедленно выпустить шарики на волю, чтобы досадить ему, с другой — больно уж они были восхитительны.
Эдди протянул руку, ухватил один за ниточку и вытащил из машины.
— Ну же, Джесс, улыбнись, — попросил он, стукнув ее шариком по голове.
— Перестань!
— Ладно, похоже, я сглупил. — Шарик в его мужской руке казался нелепым. — Ты явно сердишься на меня сильнее, чем я думал.
Джесси молча бросила портфель на переднее сиденье и попыталась сесть в машину, но Эдди тут же помешал.
— Раз уж я приехал на пять часов раньше, — проговорил он, теребя узелок на нитке шарика, — и мне некуда податься, ты не будешь возражать, если я послоняюсь вместе с тобой?
Его настойчивость сбивала ее с толку.
— Эдди, мне нужно переделать кучу дел до репетиции. Я не могу все бросить ради тебя.
— Я на это и не рассчитываю, — с самым серьезным видом отозвался он. — А надеюсь только на то, — его глубокий голос вдруг стал писклявым, как на пластинке, поставленной на большую скорость, — что могу отогреться у твоего камина, как Буратино у папы Карло…