Джесси не удержалась от улыбки, а еще через мгновение — и от едва сдерживаемого смеха.
— Так как? — пропищал он. — Я даже готов сбегать за пивом и пиццей.
— Ты неисправим, — простонала девушка. Всю жизнь так — на него невозможно долго сердиться.
Несколько секунд Эдди не спускал с нее загадочного взгляда, потом широко ухмыльнулся.
У красного светофора, через два квартала от школы, Эдди посигналил, показывая жестом, что хочет ехать впереди. Она уступила. На следующем перекрестке, вместо того чтобы держать прямо, он повернул налево. Но так нельзя доехать до ее дома!
Вскоре девушка сообразила — он взял курс в район, в котором они жили детьми.
— Что ты задумал, Эдди? — спросила она, когда на Фулл-стрит тот остановился у тротуара.
— Да вот, решил навестить родные пенаты. Я не был здесь с тех пор, как отец и мать переехали.
Он выбрался из своей спортивной машины и уставился на довольно большой дом, где прошло его детство. Джесси неохотно припарковалась рядом, но двигатель машины не выключила.
— Это нелепо, Эдди, — сказала она, выглянув в окошко. — Какая сентиментальность.
Он не слушал, прошел вдоль фасада, заглянул во двор, оглядел крышу с башенками, потом крыльцо. Кто-то украсил парадную дверь рождественской золотой фольгой с широкой красной лентой.
— Не очень-то он изменился, ведь правда?
Джесси не ответила. Она смотрела через улицу, где стоял белый, обшитый досками, в колониальном стиле дом с зелеными ставнями, в котором когда-то жила она сама, и невольно сглотнула ком в горле.
— Здесь было здорово, а?..
— Поехали уже, Эдди.
— Минутку. Боже, глянь, как выросло это дерево! — Он вдруг замер. — Нет, ты только посмотри-ка!
— Что там?
— Дом Дергудов продается.
Джесси выглянула через запотевшее ветровое стекло. Эдди пересек улицу по диагонали, жестом позвал ее за собой. Нехотя она последовала за ним.
Дом, где когда-то жили их друзья Робби и Лиза, произвел бы впечатление в любом окружении. Здесь же, на скромной улочке, он выглядел как замок.
Эдди стоял у одного из стрельчатых окон, за которыми, как припомнила Джесси, располагалась комната-библиотека.
— Они съехали. Дом пуст, — сообщил он.
Ее и саму уже разбирало любопытство. Джесси пересекла замерзший газон, пробралась между кустами и заглянула в окно гостиной, поразившей ее когда-то огромным каменным камином.
— Гм, интересно, почему они решили продавать?
— Откровенно говоря, мне плевать. Они были такие скряги. Никогда не забуду, как на День всех святых нам раздавали полугнилые яблоки. — Эдди хохотнул.
— Но зато превзошли себя на Рождество. Три елки, помнишь? Одна в гостиной, другая в столовой и третья, пятнадцатифутовая, в холле. В праздники дом выглядел дворцом!